Действия с дробями
Шрифт:
– Так вот, они полюбили друг друга, но Джо считает, что у них слишком большая разница в возрасте и пытается сохранять дистанцию. А Анка от любви чахнет и сохнет. Маша решила выступить в роли свахи, я присоединилась. Вот и невеста идёт.
К нам подошла худенькая невысокая девушка. Круглолицая, курносая, лицо, в симпатичных веснушках, типично русское.
– Здравствуйте. Простите, что запоздала, сдавала дежурство по группе.
– Причина признана уважительной. Ну, что, пойдёмте к этому старому чёрту...
– Вика, не называйте его
– Это я по привычке. Он же мой старый боевой товарищ.
– А для меня он и товарищ боевой молодой, и чёрт - молодой.
– Наш человек,- толкнула Вику в плечо Маша.
– Стала бы я для не нашего стараться... Идёмте в госпиталь.
– К Поллаку? К нему велено пускать только Викторию Иванову. Состояние очень тяжёлое.
Я увидел, как побледнела Анна. Вика спокойно сказала:
– Так я и есть Виктория Иванова.
– Вас-то я знаю. Но, ведь вас - четверо.
– Как четверо? Я одна. В какой палате Поллак?
– Ну, конечно, одна. Я и сама вижу. В двенадцатой он.
– Халат мне выдайте, пожалуйста.
– Пожалуйста, халатик.
– И ещё три.
– Пожалуйста, ещё три,- сказала медсестра и вернулась на пост.
Вика раздала каждому по халату и повела за собой. Маша показала ей большой палец. Вика хмыкнула:
– Уж глазки-то отводить...
Анна восторженно смотрела на Вику - впервые видела прославленную Ведьму в действии.
Поднялись на второй этаж. У дверей двенадцатой палаты Вика сказала:
– Анка, ты пока посиди здесь на стуле. Когда надо будет, я тебя позову.
Анна послушно кивнула и уселась на стул. Но видно было, что нервничает. Даже при всей спецназовской подготовке.
Втроём мы вошли в палату. Джо был в беспамятстве. Тяжело дышал, на лбу блестели капли пота. В забытьи ругался матом на русском языке.
В видеокамеру с микрофоном, через которую наблюдали за палатой, Вика сказала:
– Виктория Иванова. Со мной ассистентка и энергодонор.
После чего велела Маше:
– Машенька, закачивай в него ци, но маленькими порциями, потихоньку, как я тебя учила. Серёжка, тебе придётся отдать Джо часть своей энергии. Я свою отдавать не могу, деткам может повредить.
– Да хоть всю забирай, для Джо не жалко.
– Всю нельзя, ты тогда умрёшь,- серьёзно сказала Вика и начала колдовать.
Я вдруг почувствовал слабость и адскую усталость. Но Джо перестал метаться и материться, дыхание стало ровным и тихим. Маша взяла с тумбочки салфетку и вытерла ему пот с лица. И снова простёрла над раненым обе руки, одну - ладонью вверх, другую - вниз.
– Потерпи, любимый ещё чуть-чуть,- ласково обратилась ко мне Вика. Ощущал я себя, как после сорокакилометрового марш-броска по пустыне. Да ещё и на время. Зато Джо открыл глаза.
– Сабля, тьфу, Маша, и ты колдуешь?- слабым голосом сказал он. Но сказал, а не прошептал.
– Колдует Вика, а я так, чуть помогаю.
– Спасибо, уже
– Не надо тебе укольчик, уплывёшь. А тебе сейчас ясные мозги нужны. Во-первых, ты рассказать Серёжке должен, как вы с Ерохиным немцев задерживали. А ногу я тебе сейчас обезболю, для этого мне энергии не требуется,- строго сказала Вика.
– Командир, ты чего такой?.. Ты же меня вытащил оттуда.
– Чанг вытащил.
– Ага. А ты возле капсулы сидел? Хоть мне-то не ври.
Фрицы до нас долго добирались, потому что, похоже, аж от брошенной машины пустили по следу собак. Так что появились они перед нами растянутой цепочкой. Вова сразу овчарок перестрелял, чтобы по Славкиному следу не пошли. Потом начал офицеров выбивать, а я простую пехтуру короткими очередями косил. Много положили.
Но тут у них машины подъехали и миномёты привезли. Стали они минами кидаться. Плюнул я на перегрев ствола и с одной ленты миномётные расчёты смёл. А время наше уже вышло. Кричу: "Глаз, уходить надо!". Он не отзывается. Подполз, а у него возле самой головы - две воронки от мин.
Развернулся, чтобы с холма скатиться. Но немцы расчёты уже заменили. Тут мне в левую ногу и прилетело. С холма всё равно скатился. Ногу жгутом перетянул и к роще через поле пополз. Сколько полз - не знаю. Очнулся - в палате лежу.
Вот и всё. Отпрыгался бобик. Ну, не везёт моей левой ноге. Спасибо, Ведьмочка, боли почти не чувствую.
– Тело Ерохина мы вытащили, вчера его похоронили на нашем базовом кладбище. Его младшей сестре я оплачу полностью учёбу в хорошем колледже и положу на счёт миллион кредов. Только объясню девочке, что это ей не на косметику и тряпки, а её стартовый жизненный капитал,- рассказывал я Джо тихим голосом. На нормальный голос сил не было.
– За тобой, командир, как за каменной стеной. Ты и родителям Эдиссона помог, и родных гронморов и грударовцев, которые на Океании погибли, не забыл.
В палату стремительно вошёл хирург. Окинул всех взглядом, спросил:
– Снова чудеса творите?
Обратился в микрофон: - Сестра, как состояние Поллака?
– Температура - 36 и восемь, пульс и давление в норме,- раздалось из динамика.
– И вправду чудеса. Утром, на обходе, я прописал ему пару литров антибиотиков. Теперь они, похоже, ни к чему. Придётся отменить.
Вика подошла к хирургу и совсем тихо ему что-то сказала. Но хирург не понял, что тихо говорят, чтобы огласки не было. И разговаривал в полный голос:
– Анна Родионова? Хорошо, я распоряжусь.
Вика сказала ещё что-то. Хирург хмыкнул:
– Круглосуточно? Ну, раз Вы утверждаете, что надо... Без пяти минут жена, говорите? Хорошо, скажу.
Джо, словно сомнамбула, раскрыл рот. Потом закрыл и пару раз судорожно сглотнул.
Хирург вышел из палаты так же стремительно, как и вошёл. Вика направилась к двери, но Маша её остановила: