Действия войсковых разведчиков
Шрифт:
Поняв, что разведчики не собираются сдаваться, они подожгли дом. Пришлось по крыше перебраться в сарай и оттуда продолжать отстреливаться. Уйти в поле не было никакой возможности: гитлеровцы обстреливали весь двор и все дороги от дома.
Загорелся сарай, стало трудно дышать. И тогда Добровольский решил пробиваться. Он приказал Щукину вести огонь по фашистам, а остальным быстро следовать за ним. Они выбежали из охваченного пламенем сарая, забросали гитлеровцев гранатами. Те на мгновение растерялись, кое-кто даже бросился бежать. Однако, увидев, что разведчиков только пятеро, они остановились и открыли по смельчакам стрельбу.
Отстреливаясь, перебегая от строения к строению, от дерева к дереву, через огороды и сады, все трое выбежали на окраину поселка. И здесь Анатолий Добровольский, бежавший последним, был сражен вражескими пулями.
Тяжело раненный в грудь и ногу, Толя упал и несколько секунд лежал неподвижно. Затем поднялся и, превозмогая боль, попытался идти.
С большим трудом прошел с сотню шагов, присел, попытался остановить кровь - безуспешно. Преодолевая боль в груди, тяжело дыша, он поднялся на ноги и попытался идти дальше, но тут же упал лицом в снег.
Долго боролся со смертью разведчик Анатолий Добровольский, но потеря крови была слишком значительной, и ранение в грудь оказалось смертельным.
Вуколов и Миша Никитюк перебегали от дома к дому. Наступившие сумерки и сильный снегопад помогли разведчикам уйти от карателей. Они спрятались в пустом полуразрушенном сарае на окраине поселка Тереклечи. Ночью, когда каратели уехали из поселка и наступила тишина, Вуколов и Михаил Никитюк, оба окоченевшие от холода, постучали в крайний дом поселка. Напуганные карателями, жители не открывали им дверей. Тогда они отправились в соседнее село Ени-Крымчак. Там их укрыла семья патриота Михаила Яковлевича Костромина. Мать Костромина натопила жарко печь, отогрела и накормила их, дала белье и одежду. Отдохнув, разведчики направились на поиски своей группы.
Опасаясь карателей, большинство жителей поселка Тереклечи ночью покинули свои дома. Мужчины, способные держать в руках оружие, ушли в лес к партизанам. Женщины и дети нашли приют у родных и друзей в ближайших деревнях.
* * *
Ваня Анненко, охранявший отдыхавших разведчиков, заметил движущуюся в сторону леса цепочку немцев. Он стремглав вбежал в шалаш и скомандовал: «В ружье!» Разведчики знали, что с северной стороны лес кончался крутым обрывом и что только через этот обрыв можно выйти из осажденного леса.
Шли наугад. Дорога была очень тяжелой. Резкий холодный ветер и глубокий снег замедляли движение. К полудню с трудом прошли всего четыре-пять километров. Измученные, продрогшие и голодные, остановились на отдых в кустарнике, засыпанном снегом. Сделав настил из веток и укрывшись плащ-палатками, сбились в кучу, тесно прижавшись друг к другу. Немного согревшись, достали из вещевых мешков хлеб, сало и поели, вместо воды глотали снег, а с наступлением темноты спустились с обрыва и по степи двинулись дальше. Всех волновала
Наконец дошли до старой землянки в пяти километрах от поселка Тереклы-Шейх-Эли. Пришлось многое переоборудовать. Доски и бревна принесли от недогоревших домов сожженного поселка. Попасть в землянку можно было, только пройдя несколько метров в ледяной воде Бурульчи до обрыва и, согнувшись, пролезть через узкое отверстие. Маскировка была тщательной. Никто не мог заподозрить, что здесь кто-то укрывается. Разведчики рассчитывали также на то, что вблизи дороги гитлеровцы не станут их разыскивать.
Закончив устройство землянки, командир разведгруппы, которого очень беспокоила судьба Добровольского и его товарищей, ушедших на задание более десяти дней назад, отправил на разведку в ближайшие поселки Анненко и Мотузко.
В эту ночь в землянке никто не спал: ждали возвращения разведчиков. В самодельной печи потрескивали дрова. Саша Поплавская готовила ужин. Прошло часа три, и в землянку, тяжело дыша, быстро влез Иван Анненко.
– Анатолий, Алексей и Дмитрий Никитюк убиты в бою с гитлеровцами.
Весть о гибели товарищей потрясла всех, некоторое время разведчики не могли произнести ни слова. Саша упала на лавку и горько разрыдалась.
Илюхин подошел к девушке, погладил ее по голове:
– Не плачь, Саша, не плачь. Мы все тоже очень любили Анатолия. И мы отомстим за него!
– А Вуколову и Михаилу Никитюку, видимо, удалось бежать, и, наверно, они разыскивают нас, - добавил Анненко.
Разведчики при помощи местного патриота Петра Павловича Потапкина на следующую ночь похоронили погибших товарищей вблизи поселка Шихеля.
А Саша Вуколов и Михаил Никитюк несколько дней скитались по степи, ночевали в заброшенных землянках. Голод и холод привели их в село, где через того же Потапкина им удалось узнать место расположения разведгруппы.
Вернулся с Большой земли Бондаренко. Он привез радиостанцию, новое обмундирование, продовольствие и боеприпасы. Разведчики повеселели. Их радиостанция снова начала действовать. Они сообщили в штаб Приморской армии о гибели своих товарищей, о месте новой дислокации, о карательных экспедициях фашистов, следовавших одна за другой, передали собранные сведения о противнике и доложили свой план установления новых связей в районе Сарабуза. В ответной радиограмме командование приказывало активизировать разведку противника, в особенности в районе железных и шоссейных дорог Симферополь - Зуя и Симферополь - Феодосия.
Для выполнения этого задания нужны были люди. А их в группе стало меньше: погибли Анатолий Добровольский, Алексей Щукин, Сима и Алексей Кляцкие, Дмитрий Никитюк. Многие местные жители, напуганные жестокими репрессиями, покинули свои дома, и связь с ними была утеряна.
Илюхин вместе с разведчиками перебрали в памяти всех знакомых патриотов, о которых им рассказывала Сима, и вспомнили о баянисте Иване Федоровиче Дерюгие. Они знали, что до войны Иван Федорович служил в Советской Армии, а после демобилизации работал баянистом во многих городах Крыма. В 1941 году попал в плен и был направлен в лагерь в Симферополе, откуда бежал в деревню Красная. Там, как неблагонадежный, был арестован гитлеровской полицией, но затем освобожден. Опасаясь нового ареста, Дерюгин перебрался в Сарабуз и начал работать баянистом в местном театре.