Действуй, дядя Доктор!
Шрифт:
– Ну вообще-то я не это хотела спросить.
– Окей. Спрашивай другое.
– Ты же молодая, тебе всего тридцать. Неужели тебе не хотелось надеть белое свадебное платье? Почему просто роспись и такой быстрый отъезд на отдых? Без гостей, без платья, как так? Ведь вы же все это могли сделать.
– Счастье любит тишину.
– Я понимаю, но… платье. Совсем не хотелось? Ну скажи честно, между нами.
– На самом деле мы расписались не здесь, это было сказано, чтобы никто не обиделся, что мы их не пригласили в Доминикану. Поженились мы именно там. И платье у меня было. И церемония
– Правда, пока у нас еще нет свидетельства о вступлении в брак.
– Как так? Вы понарошку поженились?! Ну в смысле, просто церемония, как в кино?
– По-настоящему. Просто процедура легализации занимает полтора месяца. Пока переведут сюда все документы и прочая фигня. А потом уже и фамилию можно поменять. Хочешь платье покажу?
– Конечно, - воодушевленно произносит Соня, отпуская собаку. Только сейчас я поняла, что во мне все же живет типичная баба, которая-таки хочет похвастаться свадебным платьем. Фишка в том, что кроме собственной дочери, которой я и так показывала в живую мое платье, обсудить мне это не с кем.
– Оно пышное, - ошарашенно произносит Соня, увеличивая фото.
– Я представляла тебя… без пышной юбки. Красивое. Тебе идет. И волосы красиво уложены.
– Ага. Сама собирала. В аэропорту, паскуды, лак забрали. Пришлось фиксировать все слюнями. Шутка, сами держались.
– Блин, я тоже так хочу, - тихо произносит Соня, листая фото.
– И свадебная арка красивая.
– Да все у нас было красивым, а мы так вообще красавчики.
– От скромности ты не умрешь.
– Я вообще не планирую умирать в ближайшие шестьдесят лет.
– А Саша? Она не обиделась, что вы ее не взяли с собой?
– Нет. Она сама настояла на том, чтобы остаться здесь.
– Никогда бы не подумала, что ты вообще выйдешь замуж.
– Ну спасибо.
– Извини, ну ты такая… короче, не думала я.
– Я тоже… не думала, - вполне серьезно произношу я, переводя взгляд на Андрея. Если бы мне еще год назад сказали, что моя жизнь повернется вот так, я бы рассмеялась собственному отражению в зеркале. А учитывая то, каким было наше знакомство с Лебедевым и подавно. Еще чуть-чуть и я-таки сменю «Плискину» и сама стану Лебедевой. Это осознание еще больше поднимает градус моего настроения.
– Девочки, мясо готово, - громко произносит Андрей, приподнимая вверх шампур.
– Уже идем.
– Лен, я сейчас расшибу себе голову, - споткнувшись, чертыхается Андрей.
– Не преувеличивай, это всего лишь маленькое препятствия на пути перед получением прекрасного подарка.
– Лучше бы мы сексом занялись.
– Займемся обязательно, - тянусь на носочках и снимаю с Андрея повязку.
– Теперь уже официально с тридцатидевятилетием. Смотри, - радостно сообщаю я, скидывая с клеток покрывало.
– Это японские перепела. Самые лучшие для разведения яиц. Им двадцать дней. На сороковой они…
– Яйценосят. А может и на тридцать пятый. Я все читал. Охренеть. Неожиданно.
– Тебе не нравится?
– Нравится, конечно. Ты представляешь сколько в перепелиных
– Не факт.
– Факт. Я буду не я, если не получу эти яйца, - уверенно произносит Андрей, рассматривая перепелок.
– Вообще-то я про беременность.
– Ой, Лена, мы залетели в Доминикане. Какая на хрен задержка из-за акклиматизации?
– Ну а вдруг.
– Бывает только пук. Я выдаивал из себя лучшие сперматозоиды, не надо звать их «акклиматизацией». Визуально, птички здоровые, - резко переводит тему.
– Это прекрасный подарок. Просто шикарный, - вполне серьезно произносит Лебедев, целуя меня в губы.
– Теперь я хочу на ручки и в кроватку.
– Я в принципе тоже, но хотелось бы чего-нибудь сладкого. В смысле съедобного.
– Давай поедим в кровати. Глеб как раз что-то сладкое подарил.
– Давай, - соглашается он, приподняв меня на руки.
– Надеюсь, в помещении нужная температура. Им нужна конкретная.
– Не бойся. Не помрут за сутки. Ты бы так за мной лучше следил.
– У меня иммунитет на беременных и их капризы, так что со мной этот номер не пройдет. Даже не начинай, - строго произносит Андрей, укладывая меня на кровать.
– Так я и не начинала.
– И не надо.
– Мы коробку не взяли. Она в холодильнике. На второй полке справа.
– Я быстро.
Быстро вылилось в три минуты. Однако, я не капризная баба, даже если и вправду уже беременна.
– Черт, ложки забыл.
– Забей. Давай руками, - смеясь, произношу я.
– В этом есть своя фишка.
– Ну, давай.
Тянусь за салфетками на прикроватной тумбочке и замираю, смотря на Андрея, открывшего коробку.
– Это несладкое, - принюхивается к содержимому.
– Здесь открытка. Дай сюда, - тянусь к картонке, на которой каллиграфическим почерком написано: «Это очень вкусный (наверное) деликатес – член коня. Приятного аппетита:)».
– Сукин сын!
– Что там?
– забирает из моих рук записку.
– На хера нам дарить хер?
– Это долгая история. Давай просто отдадим это Бусе.
– Еще чего. Моя собака не будет есть чей-то хер, а ты тем более.
– Коня, а не чей-то. Может попробуем? Деликатес все-таки.
– Да прям щас. Никаких членов коней. Только если мой.
– Дурак, - усмехаясь, произношу я.
– Разве что, иногда.
Девять месяцев спустя
Просыпаюсь резко от того, что кто-то откидывает мою ногу. Открываю глаза, пытаясь сообразить, что случилось. И только включив голову – поняла. Это сделал Лебедев. Он тупо скинул с себя мою ногу. А взглянув на лежащего в ногах Федю, до меня дошло. Андрей всегда прогоняет Федю с кровати. Перевожу взгляд на свою откинутую ногу и провожу по ней рукой. Гад! Перепутал Федю с моей… немного волосатой ногой. Как, блин, их можно было перепутать?! Не такая уж она у меня и волосатая. Обидно, черт возьми. Так обидно, что хочется ударить его подушкой. Что я, собственно, и делаю спустя несколько секунд.