Действующее лицо и исполнители
Шрифт:
После завтрака на служебном автобусе санатория Сергей добрался до села. Потом в ДК. Где в фойе его поджидали Алдакушев и незнакомая женщина.
– Знакомьтесь, Наталья Петровна, – представил Илья.
Они протянули друг другу руки, внимательно и беззастенчиво разглядывая друг друга. По всему было видно, что Иваныч все, что знал, рассказал ей и очень заинтересовал.
Узнавал и Нарышкин со слов художника вдумчивую неторопливость и солидную основательность женщины.
Они обменялись полуулыбками, пожали друг другу руки и разместились на диване
Наталья Петровна в этот летний день была одета во все белое – белая блузка, белая юбка, белые туфли… Она по-прежнему внимательно разглядывала Сергея, хотя думала о чем-то явно постороннем.
– Я знаю, что вы хотите мне предложить – Илья Иванович доложил.
– Коли так, то не буду юлить вокруг да около, а прямо начну с официального предложения. Я хочу предложить вам беспроцентный кредит, который не обязательно возвращать. На эти деньги вы должны открыть собственное ЧП для отношений с государством, взять в аренду у клуба помещение, в котором сейчас обитаете, закупить необходимые для производства станки и организовать работу швейной, сапожной и шляпочной мастерских для изготовления концертных нарядов. Эти заказы я буду оплачивать. Все, что найдете на стороне, считайте своим калымом…
Нарышкин замолчал, а Наталья Петровна спросила:
– Как это – кредит можно не возвращать?
– Не хочу выпускать вас из поля своего влияния? – улыбнулся блогер.
– Ну так, и будьте владельцем, а я вашим исполнительным директором в мастерской.
– Мне этого не надо: работать не хочется, как умереть. Мне почему по душе власть нынешняя, а не советская, при которой я родился, но почти что не жил? За её хреновый принцип – кто не работает, тот не ест. Вот так я и стал блогером. А из вас может получиться отличный предприниматель сферы услуг.
Наталья Петровна спокойно слушала, и было понятно, что Алдакушев уже просветил её о феноменальной ленивости московского гостя – ничего кроме интернета его не интересует.
– Я слышал от Ильи Иваныча, что многие женщины села по вечерам приходят сюда – пошить, повязать, поболтать, песни душевные спеть, чаю попить… Этакий стихийный женский клуб без административной инициативы и контроля. Это прекрасно, по-моему! Я, как ваш кредитор, настаиваю на продолжении его существования, и со своей стороны готов спонсировать – чаек, сахарок, кофеек, тортик на день рождения… все за мой счет. Годится?
– Да, это хорошая традиция, – неторопливо сказала Наталья Петровна. – И спасибо вам за поддержку.
– Это не все. Я хочу чтобы вы в мастерской учили школьников своей профессии – всех желающих и бесплатно. А будут шляпник и башмачник, то и эти специальности пусть осваивают. Если мы любим наше село, то должны хорошо подготовить его детей к взрослой трудовой жизни…
Ах, слышал бы эти слова Илья Алдакушев!
– Ну и, если найдете повара-энтузиаста, не плохо бы открыть курсы кулинаров. Средства на электроплиту, микроволновку и холодильник я вам дам, открою кредит на продукты в любом магазине. Учите готовить и будьте щедры!
– Холодильник, плита
После непродолжительного и обоюдного молчания Нарышкин спросил:
– Какие видите подводные камни?
– На долго вас хватит, Сергей Борисович? – спокойно спросила Наталья Петровна. – А то как бывает – наобещаете и бросите дело, а над нами будут смеяться.
Нарышкин поиграл желваками, пряча холодный взгляд:
– Не стоит зацикливаться на одном человеке – я ведь могу и умереть: врачи нашли у меня гастрит. Но у вас же останется кредит! И что может вас остановить?
Наталья Петровна глубоко вздохнула, а Сергей Борисович устало поморщился.
Когда минутное оцепенение спало, они оба весело рассмеялись, обменялись многозначительными взглядами и поняли, что им не надо говорить друг другу о том, что они нашли общий язык, и теперь их общение будет во много раз легче.
Поняв друг друга, они смотрели в разные стороны, боясь показать взволнованность. Фальшиво-насмешливо улыбались, и у обоих был такой вид, словно разговаривали они о пустяках…
Пока шли предварительные сговоры, даже бывая в клубе, блогер Нарышкин не заходил в кабинет Лидии Васильевны, чтобы выразить свое почтение.
Наконец, день деловой встречи высоких сторон настал.
Сергей постучался и приоткрыл дверь.
– Лидия Васильевна, здравствуйте! Разрешите войти? У меня есть к вам серьезное предложение. Нам надо поговорить.
Эта торопливая, суховатая фраза была им приготовлена заранее, чтобы после обычного «здравствуйте» не образовалась пауза, а сразу бы последовал ответ на конкретное предложение пообщаться.
Кроме того, эти слова Нарышкин произнес таким деловым тоном, что они требовали в ответ подобной же деловитости, не оставляя места на эмоции.
И блогер добился своего!
– Проходите, присаживайтесь, – приветливым голосом пригласила директор СДК.
С прямой напряженной спиной она сидела в кресле за столом и внимательно наблюдала за блогером.
– Я хочу предложить вам сделку.
Лидия Васильевна, недоуменно пожав плечами, неожиданно просто и великодушно улыбнулась.
– Предлагайте!
За окном на тонкой ветке рябины самозабвенно пел скворец, славя день на этой теплой и славной земле. Говорят, что скворцы, как попугаи, повторяют подслушанные звуки. Этот вторил мелодиям джаза…
– Поклонник с гитарой? – кивнул Нарышкин за окно.
– Старается, – хихикнула Лидия Васильевна.
– Видать, знает для кого…
– Вы хотели мне что-то предложить. Я внимательно слушаю вас…
Начинался третий час дня. В санатории обед. Осетрину дают.
При мысли о ней у Нарышкина начиналась изжога, а сам процесс еды показался отвратительным.
Солнце старалось вовсю. Что-то творится с климатом – который день подряд в Пятиозерье непереносимая жара. Термометр чуть ли не с утра показывал тридцать четыре выше нуля.