Деза. Четвертая власть против СССР
Шрифт:
А что пишут сегодня в книгах о войне? Читаю современные учебники: Сталин боялся ареста, прятался на даче, поначалу даже не знал о войне, появился только 3 июля и т.п. Вот трехтомник «История России XX – начала XXI века» под редакцией академика Л.В. Милова. Там написано, что, видимо, Сталин узнал о начале войны из пастырского послания местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия, которое было написано ранним утром, когда еще советские люди не знали о начале войны, и оглашено в церквах. Вот, оказывается, как было-то! А вы тут говорите о каких-то сводках, о донесениях разведки… Конечно, подобные «научные открытия» даже стыдно читать. Это Сталин ничего
Короче говоря, хватит врать про Сталина! Ни в какой прострации он не пребывал. Ведь подготовка к войне шла постоянно. Каждое заседание Политбюро перед войной обсуждало вопросы состояния армии, ее перевооружения, снабжения, разработки новых видов вооружений. А 6 мая 1941 года Сталин становится Председателем Совета Народных Комиссаров, то есть главой правительства, под его контролем – вся жизнь государства. Молотов свидетельствует, что Сталин 21 и 22 июня находился в Кремле, хотя болел: у него была тяжелая флемонозная ангина с температурой под 40. Ангины вообще его часто мучили. Профессор Преображенский, лечивший его, советовал отойти на время от дел, но Сталин сказал, что сейчас очень трудная ситуация и он должен быть на месте. Даже не все члены Политбюро знали о его болезни.
22 июня были разработаны три очень важные директивы и с утра подготовлено выступление Молотова по радио. На всех документах есть правка Сталина. С Димитровым и Мануильским он обсуждал деятельность Коминтерна в новых условиях. Он принял в этот день 29 человек. Уже упомянутый журнал приемов это подтверждает. Мне лично рассказывал наш замечательный летчик Водопьянов, что Сталин принимал его 22-го и обсуждал с ним создавшееся положение. Водопьянов предложил подготовить воздушную бомбардировку Берлина (она будет осуществлена в начале августа).
Уже 23 июня создается Ставка Верховного Главнокомандования, и ясно, что не без участия Сталина. В следующие дни – создание Совета по эвакуации и Совинформбюро, рассмотрение вопроса об эвакуации прифронтовых авиазаводов и о создании предприятий-дублеров на востоке страны, многочисленные кадровые вопросы и т.д., и т.п. Сталиным были рассмотрены действительно важнейшие для страны проблемы, которые потом в концентрированном виде вошли в директиву от 29 июня. С самого начала войны Сталин занимал 12 ответственных должностей и ни к одной из них не относился формально. Он сам работал на износ и с других жестко требовал. А иначе и быть не могло. По мере наступления немецких войск, как ни покажется это странно для современных критиков Компартии, вера в коммунистов и в Сталина, надежда на него в народе только укреплялись.
Елена Кострикова. Это подтверждается материалами «Правды» того времени. С каждым днем обстановка осложнялась. На нашей земле хозяйничал враг. В этот тяжелейший момент необходимо было сплотить народ перед смертельной опасностью. И вот 20 июля «Правда» сообщила о назначении Сталина наркомом обороны. Это назначение сыграло огромную морально-мобилизующую роль, оказалось политически очень своевременным. Именно тогда родился знаменитый призыв: «За Родину, за Сталина!» В последующие
Нам пришлось противостоять почти всей Европе. Однако с первых дней было не только отступление, но и упорное, неожиданное для врага сопротивление
Сергей Костриков. Удар по нашей стране был нанесен страшный. Мы готовились к войне. Но никто не мог до конца представить себе, что такое кинжальные танковые прорывы и массированные бомбежки. При этом враг отличался чудовищной жестокостью, в том числе к мирному населению. При всей морально-политической и волевой подготовке и войскам, и населению понадобилось время, чтобы прийти в себя и начать действовать по обстановке.
Конечно, сказалась незавершенность перестройки промышленности и военно-технического перевооружения армии. Новое вооружение требовало освоения военными и технической доводки в соответствии с их рекомендациями. С 1939 по 1941 год численность Красной Армии увеличилась вдвое. Впервые были призваны молодые люди из Средней Азии, Прибалтики, Западной Украины и Белоруссии, из глубинных районов СССР. Это были еще необученные и необстрелянные новобранцы. Многие плохо понимали по-русски. Именно они оказались в числе многочисленных пленных, захваченных немцами в первые недели войны. Их даже нельзя обвинять в трусости. Они просто не выдерживали дикого натиска стальных машин и огня, тем более что многие из них не то что танка, а даже трактора никогда не видели.
Юрий Емельянов. У немцев был особый расчет на психологическое воздействие блицкрига, и он нередко срабатывал.
Виктор Кожемяко. Историками определенного толка создано впечатление, что на советских фронтах в начале войны и вообще в первый ее период была совершенно беспрецедентная сдача в плен.
Ярослав Листов. Нет, хотя и большая, но уж никак не беспрецедентная. Если высчитать и сравнить, сколько ежемесячно сдавалось в плен, то получается: Франция – 1,5 миллиона, Польша – 600 тысяч и Советский Союз – 400 тысяч.
Сергей Костриков. Следует добавить еще одно статистическое обстоятельство. Немцы считали пленными не только военнослужащих, но и всех мужчин призывного возраста – от 18 до 55 лет, захваченных на оккупированной территории. Поэтому если вы смотрите немецкую кинохронику, то видите, что среди пленных идет масса людей в гражданской одежде…
Ярослав Листов. Есть такой очень важный показатель: обороностойкость армии. Вполне научный показатель, но к нему антисоветские фальсификаторы истории, пишущие и говорящие о первом периоде войны, сознательно не прибегают. Почему? Да потому, что он совсем не в их пользу.
Виктор Кожемяко. А как определяется этот показатель?
Ярослав Листов. Коэффициент обороностойкости выводится из соотношения погибших и сдавшихся в плен. Так вот, если взять этот коэффициент, то оказывается, что у нас обороностойкость была в 3 раза выше, чем у Франции, и в 2 раза – чем у Польши. Это очень существенно!
Юрий Емельянов. Конечно (и это – главное!), было не только отступление наших войск, но и упорное сопротивление. Такое, с каким немцы нигде в Европе не сталкивались.