Дезертиры
Шрифт:
– А я, знаете, поверил ему. Он так складно рассказывал, в таких подробностях, - признался я.
Тилле усмехнулся
– Я тоже... Научился. Или научили. Я попросил переслать мне его дело, посмотрим, какие небылицы он в прошлом году плел. Но он в любом случае получит от меня отказ - и за ложь, и за то, что второй раз полез сдаваться. Уже закончили с протоколом?.. Не буду вам мешать.
И он вышел в коридор,
– Да ну!.. Лучше с урками спать, чем с этими уродами на сексоповал идти... Живой не выпустят... Спасибо тебе, солнышко, за все!
– И ее колено опять уперлось в мою ногу, мгновенно горячо приросло к ней, и я решил, что для коменданта лагеря настало время действовать:
– А там, где ты живешь, есть телефон?.. Дай на всякий случай, может, адвокат тебе понадобится или еще что...
– Ага, ага, очень понадобится, - закивала она и, оторвав прямо от протокола малюсенький лоскуток, стала на нем царапать цифры.
В этот момент внезапно вошел Тилле, мы невольно обернулись на шаги и, как нашкодившие школьники, уставились на него, а он - на нас. Он явно видел бумажку, и я был вынужден пояснить:
– Вот, телефон свой даю, она хочет потом к адвокату обратиться, не знает, куда, а у меня есть знакомый, который специализируется по таким делам.
Тилле скептически посмотрел на меня:
– Не советую с этим связываться. Никакой адвокат ей не поможет, а деньги с нее будет тянуть исправно, а еще, чего доброго, и с вас, если ваше протеже исчезнет, ему не заплатив.
– Но я вовсе не собираюсь ей протежировать, просто дал телефон, - накрыл я протоколом бумажку, в который уж раз сегодня ругая себя за мальчишество: не мог подождать с этими глупостями до коридора?.. Нет, надо было прямо на глазах у Тилле телефонами, да еще на таких стремных лоскутках, обмениваться!.. Есть дурачки умные, а ты, видно, из самых глупых...
Она отодвинула ногу. Я взглянул на часы и уже по-быстрому, без точек и абзацев, перевел остаток текста. Тилле пошел вместе с нами вниз улаживать какую-то проблему. В коридоре маячил парень в кожаной куртке - муж подруги, приехавший за Оксаной. Заглянув в комнату переводчиков, я увидел, что там сидит Суза и пьет чай; напротив на стуле пристроилась тоненькая молодая негритяночка, перед
– Вот, с немцем жила тут, а сейчас он ее бросил с ребенком...
– радостно сообщил мне Суза.
– Политическое дело, надо разобрать в бундестаге.
– Канецна, политик!..
– заулыбался он и перешел на свои русские воспоминания: - Ленучка, Натьяша, вали-рули сюда, ой-ей, юхнеми, зачем не нада, нада-нада!..
Когда я выглянул в коридор, там уже никого не было, только фрау Грюн обсуждала с Марком, как можно дешевле и лучше добраться до ярмарки, а бирбаух громко вызывал по телефону для кого-то такси.
Такси оказалось для переводчицы-вьетнамки Хонг. Попросив подвезти меня к вокзалу, я подсел в машину и под небесное щебетание вьетнамки думал о том, что после сегодняшних ошибок меня вряд ли пригласят сюда опять. И поделом. "Да какие там ошибки?
– говорил другой, упорный голос.
– Ты только пробовал помочь человеку, разве это ошибка? Все равно это как мертвому припарки!"
На перроне, шаря по карманам в поисках зажигалки, я обнаружил крохотный лоскуток с ее номером, написанным детским почерком. "Успела сунуть!" И я перепрятал лоскуток в бумажник. Вдруг ей и правда понадобится адвокат?.. Ведь, в конце концов, "всем помогать" - это тоже одна из святых заповедей толмача.
Но выводы делать было надо. Переводчик, как врач, пожарный или судья, в первую очередь профессионал, а потом уже человек. Он не имеет права поддаваться на компромиссы. И если раньше толмач был толковником: не только переводил, но и объяснял, советовал, толковал, то теперь в его функции это явно не входит.
* * *
Все соискатели политубежища в Германии, о которых здесь рассказано, получили отказ.
Саарбрюкен. Германия
1 От Bier - пиво и Bauch - живот (нем.).
2 От Еinzel - единичный, одиночный, индивидуальный и entscheiden - решать (нем.).
3 К черту (нем.).
4 Бедная Германия! (нем.).
5 От Asyl - убежище, приют (нем.).
6 Поцелуй негра, поцелуй негра, что может быть слаще? (нем.).