Дежавю, или Час перед рассветом
Шрифт:
— Как разговаривал? — Лицо Дэна было сосредоточенным.
— Зазывал в гости, предлагал сменить его на боевом посту.
— На каком боевом посту?
— Он сторожит это золото. Это его золото! Понимаешь?
— Это он тебе сказал?
— Это я сам знаю. Бывает так: знаешь, но не можешь объяснить откуда.
— И кто он?
— Понятия не имею. — Гальяно пожал плечами. — Он забыл представиться.
— Обгорелый, почерневший…
— Мне так показалось.
— Чудо?
— Тот, кого сожгли в лесу в восемнадцатом? —
— Похоже на то, — Дэн кивнул.
— Даже очень похоже, и понятно становится кое-что.
— Что?
— Что немцы искали в сорок третьем. Зачем Суворов ходил в лес. Вот за этим чертовым гробом! Вернее, не за гробом, а за тем, что в нем хранится. Клад они искали!
— А откуда там вообще клад?
— Да мало ли откуда! Граф Шаповалов, прежний владелец усадьбы, был очень состоятельным человеком. Это раз. Красноармейцы до него могли еще кого-нибудь потрясти. Это два. Может, граф сам богатство припрятал от греха подальше, а может, Чудо не захотел делиться награбленным с советской властью.
— Так сильно не захотел, что сам в гроб улегся? — усмехнулся Дэн. — И зачем в гроб? Странно…
— А в этом деле все странно, с самого первого дня. И гроб, мне кажется, еще не самая большая странность. Про гарь и блуждающий огонь мы ведь так ничего и не поняли. И про Ксанку… — Гальяно бросил на друга быстрый взгляд. — Почему-то ведь ее тянуло к гари, кто-то тянул…
— Да, не поняли. — Дэн загасил сигарету, и только сейчас до Гальяно дошло, что друг его курит. Сначала сигару, теперь вот сигарету. — А про мужика что можешь еще сказать? — спросил он. — Кто, по-твоему, это мог быть?
— Не знаю. — Гальяно развел руками. — Кто угодно. Со спины не разобрать. Но, сдается мне, мужик этот знал, что делал. Он ждал, когда гроб поднимется на поверхность.
— А он поднялся?
— Да. Именно так, как и описывал Туча. Вот такой прикольный мобильный гроб.
— И этот мужик получил то, что хотел? Драгоценности, я имею в виду.
— Не знаю. Я не увидел, чем там дело кончилось. Когда покойничек на меня зыркнул и заговорил, мне как-то не до того стало. Меня другое интересует. Откуда у мужика лопата, и что это вообще за лопата.
— Думаешь, это он мог напасть на Суворова?.. Думаешь, это та самая лопата, которой его искалечили той ночью?
— Не знаю. Помнишь, окровавленную лопату нашли у дома Лешака, и все улики тогда были против него, но все равно как-то подозрительно. Никто ведь даже не догадывался, что в той истории мог быть еще один фигурант.
— Сообщник Лешака?
— Может, сообщник, а может, и нет. Эх, не увидел я его лица…
— А Ксанка? — уже в который раз спросил Дэн. — Что она делала в твоем видении? Какой она была?
— Какой? Такой же, как раньше. Она парила над гарью. Помнишь, как в ту ночь? Старик, ты пойми, — Гальяно подался вперед, — это не спиритический сеанс.
— Чьи?
— Не знаю я! — Сколько раз за этот вечер Гальяно уже отвечал «я не знаю». Почти на каждый Дэнов вопрос, кажется. — Прибраться нужно. — Он обвел взглядом осколки хрустального шара. — Где у тебя веник?
Вдвоем они убрались за пару минут.
— Хочешь есть? — Дэн глянул на часы.
— Не откажусь.
— Готовить уже нет никаких сил, но зато у меня имеется на примете отличный ресторан. Поехали?
Предложение Гальяно принял с энтузиазмом. После спиритического сеанса оставаться дома не хотелось, хотелось развеяться и чего-нибудь кулинарно-изысканного. В конце концов, он приехал в столицу именно затем, чтобы развеяться.
Ресторан Гальяно понравился. Небольшой, уютный, «только для своих». «Своих» в этот вечер оказалось полно, как показалось Гальяно, в зале негде было яблоку упасть. Но Дэн перекинулся парой фраз с метрдотелем, и свободный столик организовался самым чудесным образом в самом чудесном месте, уединенном, но с видом на маленькую сцену, на которой настраивал инструменты джазовый оркестр.
— Ты тут ВИП-персона, — улыбнулся Гальяно, любуясь до хруста накрахмаленными, белоснежными салфетками.
— Я тут один из инвесторов. — Дэн приветливо кивнул проходившей мимо их столика барышне с умопомрачительным декольте. Барышня улыбнулась в ответ, задержала на Гальяно заинтересованный взгляд. Ему хотелось думать, что заинтересованный. — Инвестор и товарищ шеф-повара. — Дэн раскрыл меню, спросил: — Ну, чего желает дорогой гость?
Дорогой гость желал всего и побольше, но взгляд его тут же запутался во множестве незнакомых и непривычных русскому глазу названий.
— Мяса хочу, — сказал он наконец. — Вкусного мяса, — уточнил на всякий случай. — А еще какого-нибудь салатика и выпить.
— Посыл ясен. — Дэн кивнул, подозвал официанта.
Уже через пару минут перед Гальяно дымилась тарелка с запеченным мясом, если верить аромату, очень вкусным мясом, а в пузатых бокалах плескался коньяк.
— Эх, хорошо у вас тут в столицах! — заключил Гальяно, пригубив коньяк. — Чувствуется особенное биение жизни.
— А у вас биение жизни какое-то другое? — усмехнулся Дэн.
— У нас его вообще нет. Рутина, болото, тоска…
— Так, может, останешься? Толковые ребята везде нужны. Тем более с твоими талантами. — Дэн посмотрел на него многозначительно, во взгляде его была тоска, наверное, вспомнил о неудавшемся спиритическом сеансе.
— Может, и останусь. Вот возьму и в самом деле останусь! Понаеду к вам, столичным! Я ж не дурак вроде бы. Руки, ноги, голова — все при мне.
Здесь, в уютном ресторане, под аккомпанемент джазовой музыки все казалось легким и возможным, прошлое отступало, а будущее манило удивительными перспективами.