Дежавю
Шрифт:
– Настенька, радость моя! – мама обнимала так, будто мы не виделись минимум год, будто не она каждый день, все приёмные часы проводила в моей палате. – Я всего лишь на минутку выбежала на кухню! На минутку… – она беспомощно развела руками. В гостиной громко присвистнул отец.
– Рыжик! – резко разболелась голова. Наша просторная гостиная напоминала зону боевых действий.
Тяжёлые шторы держались на карнизе лишь наполовину, та же их часть, что стелилась по полу, была придавлена изрядно потрёпанной лесной красавицей.
– А у вас тут весело, – отчего-то радостно хмыкнул Рома, – полтергейст?
– Хуже, кот! Я утоплю его… – мама плавно перешла
Отец вышел, следуя за тянущимся шлейфом из цветной мишуры. Обняв дрожащую от подступающих слёз мать, встретилась с Ромой глазами.
– Каждый раз, перед зимними праздниками, мы едем на ярмарку народных мастеров и выбираем самый красивый ёлочный шарик. Затем украшаем этой своеобразной коллекцией живую ель. Как символ того, что в наступающем году нас минуют беды и разочарования. Эта традиция тянется ещё от бабушки. – Объяснила я гостю.
– Она ещё не знает… – мама устало прикрыла глаза – Ещё недельку пробудет в санатории.
– Это глупые суеверия! И глупый кот. – Громов явно не разделял нашего уныния и не любил животных, надо запомнить.
– Пошли на кухню, чай заварю! – я увела бледную мать, подальше от творившегося в комнате безобразия.
Мы с ней сидели, в задумчивости попивая зелёный чай. Бабушке решили ничего пока не говорить а, со временем, просто заменить их на что-то похожее. Мама налила изумрудный напиток в прозрачную кружку.
– Отнеси Ромочке, – она мягко улыбнулась – дорога его совсем вымотала.
Никогда не понимала, почему родители так над ним трясутся. Но вслух противиться не стала, сегодня и без меня забот хватает. Громова в выделенной ему комнате я не обнаружила. Подумав, направилась в сторону гостиной и застыла от увиденной картины. Его Величество собственной персоной, стоя на коленях, собирал в большой пакет последствия кошачьей активности. Угольные волосы растрепались и в творческом беспорядке, падали ему на глаза. Бледное лицо было расслабленным, отчего в его чертах появилась несвойственная мягкость. Таким милым Ромку я видела впервые.
– Будешь чай? – вспомнила, наконец – то, о своей миссии.
– Спасибо – он рассеяно глянул в мою сторону – составишь компанию?
Через полтора часа мы сидели, поджав под себя ноги, прямо на тщательно пропылесосенном полу и допивали остывший чай. Я принесла свой альбом и стала выбирать оттуда небольшие, яркие рисунки птиц, букашек и цветов.
– Ром, помогай!
Парень вопросительно уставился на меня.
–Будем вырезать елочные украшения! – мой энтузиазм передался и Громову, так как, спустя ещё минут 20, мы замерли стоя плечом к плечу перед реанимированной лесной гостьей. Её веточки теперь были украшены яркими колибри, бабочками, божьими коровками и незабудками. Краем глаза я заметила стоявшую в дверях маму. Она с умилением взирала почему-то на нас, а не на наш шедевр в стиле « очумелые ручки». А переведя взгляд на брюнета, у меня недоверчиво округлились глаза – Ромка улыбался! Не кривился, не усмехался, а именно улыбался во весь рот! Теперь я видела всё…
– Я сейчас! – забрала у своего счастливого помощника пустую кружку и, повинуясь внезапному порыву, похлопала его по плечу – Хорошая работа!
– Спасибо за сегодняшний день, – робко заглядывая мне в лицо, прошептал Громов.
На кухне меня дожидался «сюрприз». Усатая пропажа, видимо решив,
– Горе ты моё пушистое! – я принялась выбирать застрявшие в густой кошачьей шерсти хвоинки. Рыжик замурлыкал, но голодный взгляд настойчиво продолжал взывать к моей совести. На полке, где бабушка хранит кошачьи лакомства, сиротливо ютилась пустая упаковка из под корма. Вздохнула, придётся отравляться в магазин. Мелькнула мысль заодно заскочить к Кириллу. Мои губы тотчас растянулись в предвкушающей улыбке, так и сделаю! Голодный кот – чем не повод пропасть на часик?
– Насть, куда собралась? – Уже у порога меня перехватил отец, он хмурился – Тебе пока лучше оставаться в доме.
– Ну, па-а-а-ап! – начала было настаивать я.
– Насть, развлеки лучше нашего гостя, – терпеть не могу этот его непреклонный тон, так как спорить в данном случае бессмысленно.
–Угу, обязательно…
Настроение снова вернулось к минусовой отметке. Подхватив по пути упирающегося кота, поплелась в гостиную. Громов, развалившись в кресле, хмуро разглядывал нетронутые нами наброски. Их оставалось ещё довольно много, и со всех ослепительно улыбался Кирилл.
– Не забывай, что ты в гостях, – мне было неприятно, что чужой человек без зазрения совести вторгся в мой личный мирок – постарайся впредь не трогать мои вещи!
– Да пожалуйста! – он вручил мне листы и с независимым видом поднялся на второй этаж, где располагались наши комнаты и ванная. Подождав немного, я тоже поднялась к себе. Мы развалились с Рыжиком на постели и, закрыв глаза, вслушивались в громкие звуки тяжелого рока, доносившиеся из комнаты Ромы. Гадёныш…
После обеда, я, замерев, стояла под дверью Громова. Сгорая от стыда, занесла руку, чтоб постучаться. Ну, вот зачем я ему нагрубила? Чем я лучше него после этого?
В этот самый момент дверь начала открываться, и мне едва удалось увернуться.
–Настя? – Ромкины глаза расширились от удивления и тут же сощурились: – Надо же, снизошла…
–Можно попросить… – нервно закусила губу. Докатилась, унижаюсь перед этим толстокожим троллем.
–Можно. Уеду при первой же возможности. – О-о-о, вернулся прежний равнодушный и вечно злой Громов. – Я, видишь ли, тоже не горю желанием дышать с тобой одним воздухом.
–Мы тут по магазинам собрались пройтись, подарки прикупить. Ты с нами? – решила пропустить его слова мимо ушей. И извиняться не стану. Обойдётся.
– Нет. Это всё?
Я кивнула. Глупо было ожидать от этого павлина, что он уважит наши традиции.
– Отлично – И закрыл дверь перед моим носом. Извинилась, называется. Да и чёрт с ним! Много чести.
Накинув на ходу зимнюю куртку, выбежала во двор. В радостном предвкушении шопинга, я села на заднее сидение папиного внедорожника.
Родители странно переглядывались и слали друг другу робкие улыбки. Хмыкнула, ведут себя как подростки на школьной дискотеке. С чего бы? Мысль так и повисла неоконченной, ибо рядом, как ни в чём не бывало, плюхнулся Громов. Мои брови непроизвольно поползли вверх, но парень, молча, отвернулся. Так же, не проронив и слова, он бродил по торговому центру, а потом и вовсе исчез. Встретились мы у машины. Рома виновато отводил глаза, а мне заговорить с ним первой мешала уязвлённая его хамством гордость. По пути папа заехал в ювелирный магазин, сегодня явно намечается что-то грандиозное. Ну что ж, праздник начинается!