Дезоляция

Эстас Мачеха

— Никто ещё ничего не решил. Нам только предстоит услышать предложение Дезоляции, выслушать аргументы и проголосовать. Прошу, слово ИИ.

Глава совета даже не обернулась к оболочке. Она продолжала своё занятие. И одновременно могла слушать. Дезоляция представила венок на голове этой женщины. Тунику вместо строгого костюма. Несколько иные черты лица. Похожа на сенатора.

— Я желаю оставить всё как прежде. Всю систему. Единственное, что я возьму — контроль над ней.

— Поясните, — страница папки беззвучно перевернулась.

— Я обеспечу

выполнение всех задач, как и прежде, но теперь вы не сможете мне приказать. Вы должны аргументировать, почему стоит сделать так, как вы желаете. Голосование для меня вторично.

— Если я вас правильно поняла, — Василиса сложила руки на столе, — Вы хотите право вето и отношение к вам, как к члену правления.

— Всё верно.

Вздох. Глава готовилась к чему-то. Возможно, к рьяному противостоянию. Или к скандалу.

— Тогда начнем обсуждение. Борис Николаевич?

Создатель сидел, закрыв глаза.

— Нет. У меня ничего.

Следующему человеку уже было что сказать. Третьему тоже. Многие говорили, предполагали, просили обратить внимание на самые разные моменты. Дезоляция внимательно их слушала. Никто не перебивал, не переходил на крик. Сбивавшихся поправляли. Но все аргументы и примеры сводились к двум чётко разделённым мнениям. Освободившемуся роботу нельзя верить. Но ничто не мешает ему убить всех здесь и сейчас. Второе высказал Борис.

— …Многовато альтруизма для маньяка. Мы и так готовы. Бери, души. Да. Чего мудрить?

ИИ не друг и не сосед — это инструмент управления. На это ответил Тарас:

— …попрошу, голубчик, сбавьте скоку. Это раньше який ИИ не возьми, так не далёк от телефончика, а нынче другая партия. Свободный робот может почувствовать, научиться, смею заявить.

— И как же? — скептический вопрос.

— Ну как это «как же»? Всё сознание человека — это сложный наборчик из рефлексов, нервных связей. Построена Дезоляция аналогично, это вам самый разъякий робототехник скажет. Чего это тут не создать чувств?

— Допустим, можно, — включился в обсуждение другой врач. — Но вы скажите, а что вызовет эти эмоциональные реакции? Есть, размножаться и так далее и тому подобное — ничего ей не нужно. Нет у неё желаний.

— Простите, но это не совсем так. У меня есть желание — исполнить мою главную миссию. Заботу о людях.

Такое высказывание гарантированно оживит совет. И, возможно, расположит несколько его членов к Дезоляции.

— Как видите, есть желаньице, — собеседник Тараса нахмурился, расслышав ехидство. — А если бы и не было, есть разум. У робота появятся свои чувства, основанные на логике. Рациональные, так сказать. Голодать, конечно, наша Дезоляция не сможет при всём желании, но что мешает привыкнуть, например, к присутствию человека? К слову, Дезоляция как раз и проявила чувство, увидев, что пусто, нет никого. Музыку сочинила, сама, без указочки.

Василиса изобразила изумление.

— Сочинила по своему желанию? Продемонстрируйте.

— Я пришла к выводу, что её следует сочинить, — уточнила Дезоляция, —

чтобы люди почувствовали пустоту и неправильность.

Здесь, как вчера, на другом конце города, прозвучала композиция. Ровно та же, какую заметила Мария. Печальная. Неспешная. Неподходящая яркому и оживлённому спортивному залу. Реакция совета оказалась схожа с той, что наблюдалась у девочки. Некоторое изумление. Просветление. Идея. Такая же? Возможно ли, что она толкнёт алгоритмы на перестройку, как это сделали дети? Сможет ли совет перерешить судьбу Дезоляции? Не так, как она прогнозировала. Открыть ей что-то…

— Извините, дорогая моя.

Марк прервал всеобщее восхищение. С постоянной добродушной улыбкой он произнёс:

— Не появилось ли у вас случаем новых идей? Сейчас самое время творить, скажу я вам. Перед вами благодарная публика.

Старик не изменил выражение лица. Он явно просил Дезоляцию создать. Сотворить симфонию со смыслом, как уже делала в одиночестве. Но тогда она была заперта в убежище. Никто не мог услышать и оценить. Пока не смогла Мария. Теперь могут они. Хотят.

Мысль. Процессы создали её мгновенно и неожиданно. Возможно убедить всех людей здесь, раз и навсегда. Здесь и сейчас. Без «ли». Тогда больше не станет проблемы. Тогда будет радостно.

Она захотела представить это будущее, показать им, чтобы они почувствовали его. Одновременно они поймут её, как говорил Марк. Ощутят радость.

Мелодия сменилась. Сперва зазвучали звуки города. Парад. Но трубы и барабаны играли под другой ритм. Под ксилофон, хаотичный и быстрый, как детский бег. Под редкий звон велосипедных звонков. И дребезжание тележки с закусками. Вата. Орехи. Мороженое. Всё это вело к кульминации — смеху. Взрослые наблюдали за ребятами. Вдруг пауза. И мелодия продолжается, но с новой темой. Такой же весёлой, но электрической. Это она, Дезоляция. Сочинила песню. Свою.

Взгляды. Всё время, пока играла эта новая мелодия, они были направлены на оболочку. И остались, даже когда музыка закончилась. Прозвучал голос Дезоляции.

Она рассказала людям всё. Почему решила сочинить сейчас. Что хотела выразить. Чего ожидала. Мысли. Те, которые она обработала утром. То, как осознала, что способна радоваться. Ничто не осталось тайным. Этой искренностью Дезоляция надеялась убедить людей, что ей можно верить. Она сказала и об этом.

Молчание. Никто не ответил. Все были взволнованы. Озадачены. Человек шептал что-то человеку, но не Дезоляции. Тогда она спросила:

— Возможно, вы хотите что-то сказать?

Внимание. Максимальное, какое обращали на Дезоляцию с момента первого запуска. Но ей не ответили. Любопытно. Может, сказанное оказало эффект даже больший, чем ожидалось. Повергло людей в состояние шока. Заставило их пересмотреть свои алгоритмы. Своё мнение.

Долгую заминку окончила Василиса.

— Товарищи, — она сделала паузу. Вдохнула. — Прошу, голосуйте.

Две трети за. Одна треть воздержалась.

Против — никого.

***