Ди-джей Квазиморда

Клыгин Александр Павлович

Как Гималайский расширял сознание Квазиморды

– А, Звездный Гость, ты здесь! – в кабинет вошел Свами Гималайский. – Извини, я задержался, даже думал, что ты уже ушел.

– Ну что вы, как можно? – ответил Квазиморда. – А я тут книжечкой вашей заинтересовался. Вы не возражаете, что я ее полистал?

– А, нет конечно, – ответил Свами Гималайский. – Что за книжка-то?

О, Клыгин. Интересный человек. Я не удивлен, что из всех книг в моем кабинете тебя заинтересовала именно эта – у тебя много общего с ее автором.

– Да не может быть, – отмахнулся Квазиморда. – Мне такого никогда не написать.

– А ты видел там автограф? – спросил Гималайский. – Погляди-погляди. Видишь, какие люди у меня в ашраме бывают?

Квазиморда снова открыл книгу. На форзаце действительно была надпись, сделанная таким неразборчивым почерком, будто бы автор писал левой рукой после страшного похмелья. Квазиморда с трудом разобрал текст надписи:

«Свами Гималайскому, настоящему мастеру от саньясина, застрявшего на бесконечном пути в ловушках ультимативного вызова».

Под текстом помещалась самая неразборчивая размашистая подпись из всех, когда-либо виденных Квазимордой.

– М-да, непонятно, – пробормотал Квазиморда.

– Это лишь сначала, – улыбнулся Свами Гималайский. – Если хочешь, возьми почитать, у меня в компьютере электронный вариант есть.

– Да нет, спасибо, – Квазиморда вернул книгу на место. – Я у вас о другом спросить хотел.

– О твоей несчастной любви? – спросил Гималайский.

– Нет, не об этом, – вздохнул Квазиморда. – Вам в ашрам дворник случайно не нужен? Потому что я… я хотел бы остаться здесь у вас и никогда не покидать ваш уютный мир.

Свами Гималайский удивленно улыбнулся.

– Неожиданно, – пробормотал он. – Хотя понять тебя можно. После сегодняшних откровений Джорджа ты решил последовать его примеру, хотя в твоем случае все не так уж плохо. Вместо того, чтобы сделать то, что я тебе советовал, ты решил сдаться и пойти по легкому пути. Для тебя уход в ашрам равноценен тому, чем для Джорджа был уход в алкоголизм и наркоманию.

– Свами, я вам денег дам, только позвольте мне остаться здесь! – умолял Квазиморда. – У меня миллион в банке и квартира. Ее продать можно по хорошей цене, я вам все отдам,

только позвольте мне остаться в ашраме! Я могу что угодно делать, могу сортир драить, могу налоговую инспекцию пугать своим видом. Могу даже жить в будке с надписью «Злая собака». Но позвольте мне остаться здесь и больше никогда не выходить в мир! У вас здесь так спокойно! Здесь моя душа отдыхает. Разрешите мне остаться у вас.

Свами Гималайский тяжело вздохнул и опустился в кресло.

– Присядь, Звездный Гость, – сказал Свами. – Присядь, я тебе кое-что объясню.

Квазиморда присел на свободный от бумажного завала край диванчика.

– Я попробую убедить тебя, что в мире тебе будет лучше, чем здесь, – снова вздохнул Свами Гималайский.

– Трудная задача, – усмехнулся Квазиморда.

– Знаю, – кивнул Гималайский. – Но у тебя не самый тяжелый случай. Понимаешь ли, Звездный Гость, для Джорджа, Мордреда, Гюльчатай и других моих учеников, не выходящих за пределы ашрама, внешний мир попросту опасен. Джордж чуть не погубил себя наркотиками, Мордред чуть не стал мелким бандитом, а Гюльчатай просто некуда больше пойти. Так вот, им опасно покидать ашрам. Ты же принципиально отличаешься от них. Знаешь, чем?

– Не представляю, – честно ответил Квазиморда.

– Они не опасны для мира, мир опасен для них, – повторил Свами Гималайский. – У тебя же ситуация прямо противоположная – мир не опасен для тебя, ты опасен для мира.

Квазиморда рассмеялся.

– Свами, вы что, серьезно? – спросил он. – Да чем же я могу быть опасен для мира?

– Ты вспомни, как ты в метро обычно ездишь, – сказал Гималайский.

– А, это, – пробормотал Квазиморда. – Ну…

– Есть и нечто большее, – прервал его Гималайский. – Я постоянно слушаю твое воскресное шоу, и могу точно сказать, что человек, делающий такие программы, реально опасен для мира.

– И чем же? – удивился Квазиморда. – Мои программы – это же дурь несусветная. Все строго ограничено форматом. У меня с трудом получается протащить в эфир хоть что-то приличное, не навязшее на зубах. И то меня назначили редактором шоу лишь два года назад, когда стало ясно, что у меня высокие рейтинги. А что до того было – подумать страшно.

Конец ознакомительного фрагмента.