Diablo. Буря света
Шрифт:
Зейл не сомневался в ее словах, это было не в его характере. Судьба ожидала его здесь, среди руин. Теперь, спустя почти месяц, боль от потери стала сильнее, чем когда-либо. Некроманты не должны воспринимать смерть как трагедию, но Зейл оплакивал Сейлин как никто другой. Именно бессмертная любовь к ней и привела его в это заброшенное место.
«Если не можешь отыскать путь, – утверждал Ратма, – подожди, и путь отыщет тебя».
– Хорадрим, говоришь? – продолжил череп, возвращая Зейла из его темных воспоминаний. – Я не слышал о вам
– Прошу простить моего спутника за прямоту, – сказал Зейл. – Но учитывая обстоятельства, думаю, что это оправдано. Что же касается моих намерений, могу задать вам тот же вопрос.
Эти двое быстро справились с испугом, но продолжали смотреть на некроманта с оттенком отвращения и держались на расстоянии. Зейл привык к подобному: жрецам Ратмы в этих краях не доверяли, а их темное искусство всегда вызывало в профанах страх. Некроманты забавлялись с жизнью и смертью, манипулируя разделяющей их гранью. Когда ты поднимаешь духов умерших, сложно завести много друзей.
– Мы ищем место упокоения основателя нашего ордена, Декарда Каина. – Тот, что пониже, приблизился на шаг. – Меня зовут Каллен, а это Томас. С нами также путешествует монах из Ивгорода.
Зейла удивила эта новость. Он не заметил больше ничьего присутствия, а это означало, что монах действительно очень искусен.
– Ты позволишь? – любопытство Каллена явно пересилило отвращение. Он взглянул на Гумберта, а затем на некроманта. С секунду Зейл колебался, но все же передал мужчине череп.
– Поразительно, – сказал хорадрим, крутя в руках Гумберта и вызывая удивленное восклицание, а затем и поток проклятий от последнего. Каллен быстро вернул череп и вытер руку о тунику, словно та была запачкана в грязи. – Я конечно изучал подобное, но не думал, что увижу своими глазами…
Его слова прервал шум, исходивший от развалин собора. За восклицаниями последовал звон мечей, разливавшийся по разделявшей их неглубокой низине. Зейл сунул Гумберта обратно в мешок на поясе и вытащил костяной кинжал, в то время как Томас и Каллен бросились вперед и вниз по склону, ведущему к соседнему холму.
Деревья цеплялись за одежду мертвой хваткой, а земля под ногами была усыпана камнями и комьями черной земли, которые затрудняли движение. Но Зейл двигался быстро и изящно, его ботинки легко находили островки твердой почвы, так что он явно опережал остальных.
Только они приблизились к следующему холму, как звуки борьбы резко умолкли. По долине пронесся порыв ветра, вокруг закружилась пыль. Зейл на мгновение замер, уступая дорогу вихрю. Когда небо прояснилось и вновь показалась луна, с противоположной стороны склона навстречу им вышли четыре фигуры, возглавляемые ивгородским монахом. Его лысая голова блестела от пота, одежды обтягивали мускулистую грудь, на талии красовался желтый пояс, а на предплечьях сияли наручи. Шею украшала нить деревянных бус. По мнению Зейла, это выглядело весьма внушительно. Монах двигался уверенно и целеустремленно, в каждом шаге чувствовалась сила.
«Воин, которого лучше иметь в союзниках».
Остальные трое следовали
– Что происходит? – пожаловался голос из мешка. – Как насчет небольшой сводки новостей? В этом месте явно присутствует темная магия. Если хочешь схлопотать стрелу, я бы предпочел об этом знать!
Зейл оглянулся на Каллена и Томаса, которые почти догнали его.
– У нас гости, – сказал он. – В этот раз позвольте взять слово мне.
Монах по имени Микулов был удивлен, обнаружив троих новоприбывших, приближающихся с другой стороны развалин.
Чародейку звали Шанар, худощавого блондина – Джейкоб, а женщина-варвар представилась как Джинвир. «Она явно старше, чем казалась на первый взгляд, – подумал Зейл, – но выглядит неплохо». Блондин выглядел слегка потрепанным, а вот чародейка, самая молодая из всех троих, была стройна и удивительно прекрасна.
Их тоже призвали сюда по какой-то неведомой причине.
– Хрустальная Арка Небес послала мне песню-резонанс, – объяснила Шанар, после того как все представились. – Я могу настроиться на нее и почувствовать резонанс… она говорит со мной. Не знаю, как это понятнее объяснить.
– Я изучал тексты, описывающие Арку, – сказал Каллен, его глаза заблестели. – Легенды гласят, что из резонанса рождаются ангелы. Декард утверждает это в главном писании нашего ордена. И ты нашла способ почувствовать резонанс здесь, в Санктуарии?
Шанар кивнула:
– Песня проходит через всех нас, таинственным образом творя судьбы смертных – ее вибрации, как извилистые пути, окутывают нас, их можно почувствовать лишь в эфемерном пространстве. Большинство людей не способно на такое. Песня привела меня в Тристрам. Их присутствие… – она указала на Джейкоба и женщину-варвара, – было необходимым условием. Резонанс ясно дал это понять.
Казалось, что Джинвир больше остальных опасалась некроманта – ее руки с силой сжимали боевой топор.
– Что он здесь делает? – спросила она у Шанар, свирепо глядя на Зейла. – Ты сказала мне, что мы нужны для спасения Санктуария от зла, и ты знаешь, что я буду биться до последней капли крови. Но я не подписывалась на то, что в нашей команде будет кто-то вроде него.
Варвары были суеверным, глубоко религиозным народом, слепо преданным своему делу – защите камня мироздания. После того, как гора Арреат была разрушена, а камень – потерян навсегда, большая часть варваров стала искать причины ввязаться в любой конфликт, стремясь заполнить пустоту в сердце. Лишенные возможности упокоить истинных воинов на склонах их любимой горы, они превратились в странников, и смерть больше не была для них тем интимным таинством, которое они стремились понять.