Диадема богини

Брайан Дуглас

– Господин, лучше не делать эта.

Голос звучал мягко, но в нем таилась странная угроза. Абулетес счел за лучшее довериться чутью: кто бы ни был этот незнакомец, с ним лучше не портить отношения.

Свет зажгли гораздо позднее и совсем в другом месте. С улицы кто-то принес факел (оказалось - кофитянин с серьгой в ухе). В багровом свете предстала картина побоища. На полу лежал офицер, затоптанный в схватке насмерть. Несколько трупов в блестящих кольчугах плавали в лужах крови. Повсюду валялись пики. Бунчуки намокли в

крови и вине и обвисли. Большинство солдат и часть посетителей исчезли бесследно. Один из раненых солдат жался в углу и метался взглядом от стены до выхода, видимо соображая, как же ему выбраться отсюда.

А на столе, болтая ногами в сандалиях, сидел молодой киммериец и от души потешался.

– Ну что, - сказал он, не обращаясь ни к кому в отдельности, кто-нибудь еще хочет со мной побаловаться? А то я не наигрался.

Ответа, как и надо было ожидать, не последовало. Раненый солдат в отчаянии прикусил губы, когда варвар гибким движением спрыгнул со стола и направился к нему. Похоже, гвардеец не сомневался - сейчас его прикончат. Однако Конан постоял над ним, хмыкнул презрительно и потыкал в него грязной сандалией, намеренно пачкая блестящую кольчугу.

– Эй ты, - сказал он, - убирайся. Не умеешь драться - не берись за оружие. И скажи своему безмозглому начальству, чтобы не вздумало больше тягаться с Конаном из Киммерии. Даже если эта жирная баба, графиня Зоэ, отправит против меня целый полк, я свалю вас всех. Клянусь Кромом, я буду присылать ей по отрубленной голове в день, если она не успокоится!

Солдат с трудом перевел дыхание и, цепляясь за стену, встал на ноги.

– Я могу идти, господин?
– спросил он, не веря своим ушам.

– Разумеется, - презрительно бросил Конан.

– Мое имя Аршак, и я навеки твой должник, - сказал солдат, но Конан уже повернулся к нему спиной. Наклонившись над офицером, киммериец снял с его пояса глиняную табличку. Во время потасовки она осталась почти невредимой, если не считать того, что треснула пополам. Офицер навалился на нее животом и тем самым, можно считать, спас от повреждений. Несколько секунд киммериец тупо смотрел на клиновидные буквы, потом пожал плечами и раздавил табличку подошвой сандалии.

– Абулетес!
– рявкнул Конан.

– Здесь, - уныло отозвался хозяин, предвидя заранее просьбу своего постояльца.

– Похорони эту падаль и вели служанкам помыть полы, - распорядился варвар.

– Послушай, Конан, - сказал Абулетес, подходя к молодому варвару поближе и после некоторого колебания кладя руку ему на плечо.
– Ты очень обязал бы меня, если бы нынче же съехал. Ты мне очень нравишься, ты благородный и очень симпатичный моло... мужчина, но слишком уж беспокойный.

Конан посмотрел ему в глаза, и Абулетес смешался.

– Конан, - снова проговорил он, однако руку с плеча варвара убрал. Слушай, Конан, я сделаю все, что ты хочешь, и даже платы не потре...

–

Что?
– кратко спросил Конан.

Абулетес взорвался, хотя понимал, что порыв может стоить ему жизни.

– Проклятье Сета на твою безмозглую башку, киммерийский дикарь! заорал он.
– Хорошо, я закопаю трупы на городской свалке. Но полы пусть моет эта твоя дурища, Семирамис, которую ты обрядил как королеву! В конце концов, это из-за ее глупости тут так напачкали...

Конан задумчиво осматривал клинок двуручного меча и, обнаружив на нем пятнышко крови, обтер его об одежду Абулетеса. Трактирщик сдался.

– Хорошо, - прошептал он.
– Будь по-твоему, киммериец. Но если меня вызовут во дворец и начнут пытать, я могу не выдержать испытания и назвать твое имя.

– Ты можешь не дожидаться начала пытки, - хмыкнул Конан.
– Я разрешаю тебе сказать им все. Пусть приходят и забирают меня, если у них это получится.

Он с лязгом сунул меч в ножны, повернулся и побежал вверх по лестнице.

Графиня Зоэ бушевала.

– Моя диадема!
– пронзительно кричала она.
– Мои драгоценности! Подумать только, даже в своем дворце я не могу чувствовать себя в безопасности! Кто этот вор?

Аршак склонил голову.

– Какой-то варвар из дикой северной страны, госпожа моя.

– Молчать - взвизгнула Зоэ.
– Я не хочу ничего слышать о нем! Он мог посягнуть на меня! Какой ужас!

Она металась по своей опочивальне, окутанная полупрозрачными шелками, сквозь которые просвечивали ее пышные формы. Перед глазами солдата мелькали то розовые груди с сосками, подкрашенными охрой, то гладкие круглые бедра. Он с удивлением поймал себя на том, что все эти прелести оставляют его равнодушным - может быть, потому, что графиня Зоэ время от времени награждала его увесистой пощечиной.

– Пятнадцать взрослых мужчин не могли взять какого-то варвара! вопила Зоэ.
– Невероятно! Неслыханно! Бахтияр убит! Великий Митра, высокородных господ стали убивать ударом табуретки по голове! А где остальные?

– Не знаю, госпожа моя, - тихо сказал Аршак.
– Я видел еще четыре трупа. Думаю, что другие убежали...

– В бегах?
– Зоэ остановилась и впилась в него взглядом.
– Ты хочешь сказать, они попросту дезертировали?

Опасаясь быть избитым, солдат осторожно ответил:

– Я не знаю.

– А что ты вообще знаешь?
– закричала Зоэ и снова занесла свою пухлую руку. На этот раз солдат уклонился от удара и перехватил ее запястье. Зоэ дернулась, но он крепко держал ее.

– Хам, - прошипела она.
– Ты соображаешь, что ты делаешь? Сейчас я закричу, и тебя четвертуют...

– А меня и без того четвертуют, - сказал Аршак с жуткой уверенностью.
– Если остальные действительно дезертировали, значит, у них хватило ума это сделать. Все, что мне остается, - это исправить мою ошибку.