Диагноз доктора Холмса
Шрифт:
– Мне нужны записи за сегодняшний день, – объявила Инга.
Охранник смутился:
– Простите, но этого мы точно дать не можем…
– Почему это?
– Не положено. На такое нужно разрешение администрации.
– Как вам будет угодно, показывайте, где у вас администрация.
Отступать Инга не собиралась, хотя у нее пока не было доказательств, что Соня попала в беду. Но пропала свидетельница по делу с двойным убийством – есть повод напрячься!
Директором центра оказалась перманентно уставшая женщина средних лет. Судя по всему, она не имела к собственникам
Для директора форма и удостоверение Инги не имели никакого значения.
– Мы записи не предоставляем.
– Но я из полиции!
– Да хоть Бэтмен в резиновых сапогах, мне как-то все равно.
– Препятствуете расследованию? – раздраженно осведомилась Инга. – Это может плохо кончиться!
– Только вот угрожать мне не надо. Я ничему не препятствую, потому что если нет преступления, нет и расследования.
– Здесь пропал человек!
– Вы и сами признаете, что не до конца в этом уверены. Вы даже не можете ручаться, что эта дамочка входила в наш центр.
– Для этого и нужны записи камер!
– Не будет этого. Подождите чуть-чуть, и ваша девушка объявится сама, вот увидите. Вам-то ничего, а мне потом перед руководством объясняться.
– Это не тот случай, когда можно ждать, – настаивала Инга. – Возможно, каждая минута на счету!
– А возможно, вы друг друга не так поняли, и она ждет вас в кофейне через дорогу. Все возможно! Приходите с ордером, а лучше не паникуйте, скоро все устаканится само собой.
Инге выть хотелось от бессилия. Инстинкты подсказывали: что-то не так, ее и Соню обманули, за этим похищением скрывается нечто гораздо более важное, чем казалось вначале. Но что значили инстинкты для сидевшей перед ней женщины, чем-то неуловимо похожей на улитку?
Сдаваться было рано, Инга умела добиваться своего. Она не сомневалась, что получит ордер – и на изъятие записей, и на обыск, если понадобится. Вот только это отнимет время, причем много, и…
К тому моменту может быть уже слишком поздно.
Леон тоже считал, что им нужно встретиться. Дима какими-то немыслимыми путями добыл списки подозреваемых, хотя следовательница определенно не желала идти ему навстречу. Однако когда в полиции хватает хороших знакомых, это не такая уж проблема. Сначала он сделал копию списков для себя, а потом переслал их брату.
Так что да, им нужно было встретиться – в кофейне, ресторане, в городе или даже в этом ее странном бункере, где кровь хранится в ведрах. Но уж никак не у него дома!
Однако Анна была непоколебима.
– Когда-то ты сам дал мне понять, что хочешь сохранить семью любой ценой. Твое общение со мной может помешать этому. Поэтому я хочу, чтобы твоя жена все узнала из первых уст и познакомилась со мной.
Что ж, если кто и умел подавать блюдо мести по-настоящему холодным, то это была Анна Солари. А может, это и не месть вовсе? Может, она действительно хотела, чтобы он сохранил семью? В любом случае ее встреча с Лидией казалась ему отвратительной идеей,
Лидия, к его удивлению, отнеслась к такой встрече куда спокойнее, чем он ожидал. При появлении Анны она не вцепилась той в глаза и не попыталась одним махом лишить скальпа. Нет, Лидия была радушна, как британская леди, хотя в этом радушии вряд ли была хоть капля искренности.
Надолго она с ними не задержалась: после необходимого приветствия Лидия сослалась на плохое самочувствие и закрылась в спальне. Очень скоро Леон услышал, как она разговаривает с кем-то по телефону; должно быть, тут же бросилась жаловаться маме или подругам. Пускай, если ей так легче!
Они с Анной прошли в гостиную, где уже дожидались списки. Наблюдая за ней, Леон вынужден был признать, что она была расслаблена. Она приехала к нему в простых джинсах и кожаной куртке поверх свитера, почти без косметики, с собранными в хвост волосами – в ней не было ничего от соблазнительницы чужих мужей, скорее, она старалась и внешностью, и поведением подчеркнуть, что она – просто друг.
Значит, это все-таки не месть. Леону было почти жаль.
Анна устроилась на диване и разложила перед собой списки.
– Многие имена в них совпадают, – указал Леон. – Хватало людей, которые знали и Увашева, и Селиванова.
– Это нормально, если учитывать, что они работали в одной сфере.
– Пожалуй. Но полноценных подозреваемых у нас нет. Полина Увашева утверждает, что у ее мужа был только один враг, угрожавший его жизни, – Селиванов. Соня Селиванова вообще не в курсе, чем занимался ее муж. Все, тупик, ждем, когда появятся подозреваемые по твоим наводкам.
– Да и тогда…
Она запнулась, потому что в комнату зашла Лидия, которую никто не ждал, ведь совсем недавно она жаловалась на недомогание. Но боли грядущего материнства не помешали ей переодеться в короткое платье и приготовить кофе, который она теперь несла на подносе.
– Вам уже хорошо? – с легкой улыбкой поинтересовалась Анна.
– Средненько, – вздохнула Лидия. – Я просто подумала: что я за хозяйка буду, если не предложу своей гостье кофе? Пейте, могу и чай сделать!
Этот приступ радушия был совсем некстати, однако Леону пришлось смириться: Лидия вела себя разумнее, чем он. Да и Анна, похоже, не была смущена этим, она с благодарным кивком взяла с подноса чашку.
– И вы присоединяйтесь к нам, – сказала она.
– О нет, спасибо, я кофе пока не пью: прочитала, что это вредно для малыша.
– Да? Не знала. А для кого тогда третья чашка?
– Для Димы, – пояснила Лидия.
– Для какого еще Димы? – удивился Леон. – Ты что, где-то здесь Диму видела?
– А он сейчас подъедет, он мне сказал.
Вот, значит, кому она звонила. Леон не знал, злиться на нее или восхищаться скоростью реакции матери его ребенка. Он-то думал, что она будет просто стенать в телефонную трубку! А она, заподозрив угрозу браку, призвала на помощь своего личного супергероя.
Вроде как ничего необычного не произошло, но Леон чувствовал, что разговора по делу уже не будет.