Диагноз
Шрифт:
— Что за странная эротическая фантазия? — фыркнула я, не сдержав смешка. — И я не подпущу тебя к своим волосам, — ревниво шлепнула его по руке, заставляя убрать от моих волос, — И клуб…
— Да ты когда в последний раз там была? — возмутился Сергей, послушно, но ненадолго убрав от моей головы руки.
— Три года назад и была. — пожав плечами, расслабляюсь, — Потом необходимости не было, — как само собой разумеющееся пояснила и искренне не поняла его странного возмущенного взгляда.
— Люди, между прочим, ходят в
— И буду выглядеть в гробу, как чудовище? — возмутилась в ответ, но он меня будто даже не услышал, уже вовсю представляя, что сделал бы с моей головой.
— Покрасить бы тебя в платину… — вдохновленно начал продолжил он, рассматривая бликующие на солнечных лучах локоны.
— Может, мне ещё подвороты на джинсах сделать или губы накачать? — складываю недовольно на груди руки и угрожающе сощурившись, уже готова защищать свои волосы от чужих поползновений всяких энтузиастов.
— Губы вареники— это слишком, — согласился Сергей, — Всего лишь твой новый имидж, клуб и я, — перечислил он, загибая пальцы на руке и с глазами Кота из Шрека уставился на меня, — Неужели я много прошу?
— Ладно, но за ответную услугу…, — заявила я, не выдержав этого несчастного взгляда, все-таки я добрая, — Сергей, убери руки оттуда, я не ту услугу имела в виду…
— Что имею, то и введу… — в своей манере проговорил он, впрочем, не убирая руки, но активные поползновения приостановились, а во взгляде можно было разобрать что-то такое недовольное, мол: "Чего тебе? Не видишь, я занят?"
— Извращенец, — фыркаю в ответ и закрываюсь одеялом, что успело минимум наполовину свеситься с кровати, кто-то очень беспокойной спит.
— Так что ты хочешь? — все-таки отстал он, вернувшись к теме разговора и вытащив из-под одеяла руки, даже поправил край. Издевательски так поправил. Демонстративно.
— Расписать стену администрации… — на моем лице, наверное, малость сумасшедшее выражение, потому что он долго и странно на меня смотрит, прежде чем убедиться, не послышалось ли ему:
— Ты серьезно? — в голосе то и дело миражом сомнение скользит, будто призывает одуматься и вообще, чего это, Леночка, тебя тортик больше не интересует? Лучше бы тортик, честное слово!
— Да! — почти что ему на ухо кричу, и он борется с желанием проверить не оглох ли он на правое, у меня будто детство внутри проснулось. Говорят, что все взрослые — это просто большие дети… Меня иначе как дите сейчас назвать было никак нельзя.
— Эй! — возмущенно, — Ты-то умираешь, а мне в этом городе еще жить…
— С твоими-то возможностями, — скептично изгибаю бровь, и он быстро сдается, потому что он и есть тот сынок богатых
— Ладно, — соглашается как-то неуверенно и с надеждой интересуется, — Что-то еще?
— На права отучиться хочу, — припомнив давнюю мечту, выдаю ее незамедлительно и внимательно слежу за его реакцией.
— Могу права тебе подарить, хочешь? — нуда-нуда, с папенькиными денюжками и не такое можно. Сразу видно— мажор.
— Нет, — качаю упрямо головой, — Это не то, я хочу сама, — развожу чувственно руками, пытаясь что-то изобразить и донести до него, — По-настоящему.
— Ладно, — но он тут же повторяет еще раз, чтобы убедиться — без обмана и тайных формулировок, — Но ты подпустишь меня к своей голове и позволишь сделать с ней все, что угодно.
— Хорошо, — согласилась я легко, вдруг осознав, что бессмысленно за это цепляться, скоро мне будет бесконечно наплевать, как я там выгляжу, а пока…
— Тогда завтра? — уже вдохновленно готов бежать и делать что угодно, лишь бы добраться до задуманного, вечно увлекающийся человек, иначе и не скажешь.
Он всегда был такой. Если что-то ударило в голову, то не угомонится, пока это не реализует.
— Не могу, — немного остужаю его пыл, вспомнив о…, — Я на работе до шести.
— Ты что, не уволилась? — вытаращил глаза Сергей, не понимая, чего это я, собственно, еще не…
Вот он настоящий эксперт в сфере веселых и красочных, а главное эпичных уходов. Причем как с работы, так и из жизни. У меня уже имелись некоторые соображения насчет эпичного ухода с работы, но я еще не продумала этот вопрос как следует.
— Нет, — качаю головой, разметав по подушки и без того лохматые волосы, — Хочется, знаешь ли, уйти эпично, а я все ещё не придумала как, — задумчиво смотрю в потолок, на маленькие лампочки вдоль стены, — Незатейливо послать шефа на хер — не вариант, — перевожу взгляд на его лицо и натурально жалуюсь, — Я клиенту нахамила, а шеф говорит отдых вам, Самойлова, нужен.
— Да, не помешает, а что до ухода, — оценил Сергей, тоже задумчиво глядя куда-то в сторону, — В общем, решим вопрос. А сейчас, может, угостишь меня завтраком?
— Как насчет вареников? — усмехнулась я, поднимаясь с постели лениво и не хотя, но я тоже не против что-нибудь съесть.
— И откуда в тебе столько яда? — подозрительно спрашивает, пытаясь что-то разглядеть в моем бессовестном лице, — Раньше не было, я проверял.
— Я хорошо маскировала, — отмахиваюсь и наконец поднимаюсь с кровати, по телу тут же растекается легкая слабость — ночка еще та выдалась.
— А, кстати, — вдруг вспомнил он, уже поднявшись следом и направившись в сторону ванной, — Насчет джинсов с подворотами… — не спешит скрыться за дверью, и я прохожу мимо, направляясь на кухню, а по пути цепляю скомканное нечто, ранее именуемое футболкой, — Это ведь писк этого сезона!