Диалектический материализм

Энгельс Фридрих

b. Законы траектории и ведут к взаимному движению многих тел (планетарное и тому подобное движение, астрономия, равновесие), — временное или кажущееся в самом движении. Действительным результатом этого рода движения, в конце концов, бывает всегда соприкосновение (контакт) движущихся тел, — они падают друг на друга.

c. Механика контакта — соприкасающиеся тела. Обычная механика — рычаг, наклонная плоскость и т. д. Но этим одним не исчерпываются все последствия соприкосновения. Оно непосредственно появляется в двух формах: трение и удар. И то и другое обладают свойством порождать при известном напряжении и при известных условиях не просто только механические последствия, но и совершенно новые: теплоту, свет, электричество, магнетизм.

2. Собственно физика, наука, изучающая эти формы движения, исследуя каждую из них в отдельности, приходит к выводу, что эти формы при

известных условиях переходят одна в другую, и, наконец, находит, что все они при определенной степени напряжения, меняющейся у различных движущихся тел, вызывают действия, выходящие за пределы физики, именно — вызывают изменения внутреннего строения тела — химические действия.

3. Химия. Для исследования прежних форм движения было бы более или менее безразлично, производится ли оно над одушевленными или неодушевленными телами. В неодушевленных телах явления даже проявляются в их наибольшей чистоте. Химия же, наоборот, может познать химическую природу важнейших тел только на тех веществах, которые возникают из процесса жизни. Главной задачей химии все больше и больше становится искусственное создание этих веществ. Она образует переход к науке об организме, но диалектический переход можно будет установить только тогда, когда химия или уже сделает действительный переход или будет близка к этому. [В этом все дело! — К. Ш.]

4. Организм. — Здесь я пока не пускаюсь ни в какую диалектику. [Я тоже не пускаюсь. — К. Ш.] (К. Маркс и Ф. Энгельс, Письма, Партиздат, стр. 293 — 295, 1932 г.)

Диалектика естествознания

Диалектика естествознания: предмет — движущееся вещество. Различные формы и виды самого вещества можно опять-таки познавать через движение; только в движении обнаруживаются свойства тел; о теле, которое не движется, нечего сказать. Следовательно, из форм движения вытекают свойства движущихся тел.

1. Первая, наипростейшая форма движения, это — механическая, простая перемена места.

a) Движения отдельного тела не существует, есть только относительное движение. — Падение.

b) Движение разделенных тел: траектория, астрономия, — видимое равновесие, — конец — всегда контакт.

c) Движения соприкасающихся тел в отношении друг к другу — давление. Статика. Гидростатика и газы. Рычаг и другие формы собственно механики, которые все в своей наипростейшей форме контакта сводятся к отличающимся между собой только по степени трению и удару. Но трение и удар, в действительности, представляющие контакт, имеют и другие, не указывающиеся никогда естествознанием следствия: при определенных обстоятельствах они производят звук, теплоту, свет, электричество, магнетизм.

2. Эти различные силы (за исключением звука) — физика небесных тел — a) переходят друг в друга и замещают друг друга, и

b) на известной количественной ступени развития сил, различной для разных тел — химически сложных или простых — наступают химические изменения. И мы попадаем в химию [На полях: Химия небесных тел. Кристаллография — часть химии].

3. Физика должна была или могла оставить без рассмотрения живое органическое тело, химия же находит только при исследовании органических соединений настоящий ключ к истинной природе наиважнейших тел, с другой стороны, она составляет тела, которые встречаются только в органической природе. Здесь химия приводит к органической жизни, и она подвинулась достаточно далеко вперед, чтобы убедить нас, что она одна объяснит нам диалектический переход к организму.

4. Но действительный переход только в истории — солнечной системы, земли — реальная предпосылка органической жизни.

Делимость. Млекопитающее неделимо, у пресмыкающегося может вырасти еще нога. Эфирные волны делимы и измеримы до бесконечно-малого — каждое тело делимо практически в известных границах, например в химии.

Сцепление — уже у газов отрицательное — превращение притяжения в отталкивание, последнее только в газах и эфире (?) реально.

Агрегатные состояния — узловые пункты, где количественное изменение переходит в качественное.

Секки и папа.

Ньютоновское притяжение и центробежная сила — пример метафизического мышления, проблема не решена, а только поставлена, и это преподносится как решение. — То же относится к уменьшению теплоты по Клаузиусу.

Теория Лапласа предполагает только движущуюся материю — вращение необходимо у всех движущихся в мировом пространстве тел. (Энгельс, Диалектика природы, стр. 4 — 5, 1932 г.)

Классификация наук

Классификация наук, из которых каждая анализирует отдельную форму движения или ряд связанных между собой и переходящих друг в друга форм движения, является также классификацией, иерархией, согласно присущему им порядку, самих этих форм движения, и в этом именно и заключается ее значение.

В конце

прошлого столетия, после французских материалистов, материализм которых был по преимуществу механическим, обнаружилась потребность энциклопедически резюмировать все естествознание старой ньютоно-линнеевской школы, и за это дело взялись два гениальнейших человека — Сен-Симон (не закончил) и Гегель. Теперь, когда новый взгляд на природу в своих основных чертах сложился, ощущается та же самая потребность, и предпринимаются попытки в этом направлении. Но так как теперь в природе доказана всеобщая связь развития, то чисто внешнее расположение материала так же недостаточно, как гегелевские искусственные диалектические переходы. Переходы должны совершаться сами собой, должны быть естественными. Подобно тому как одна форма движения развивается из другой, так и отражения этих форм, различные науки, должны с необходимостью вытекать одна из другой. (Энгельс, Диалектика природы, стр. 18 — 19, 1932 г.)

Метафизический период и успехи развития естествознания конца XVIII и начала XIX вв.

Современное естествознание, которое одно лишь достигло всестороннего, систематического, научного развития, в противоположность гениальным натурфилософским догадкам древних и весьма важным, но спорадическим и оставшимся по большей части безрезультатными открытиям арабов, — современное естествознание, как и вся новейшая история, датирует от той знаменательной эпохи, которую мы, немцы, называем по приключившемуся с нами тогда национальному несчастью [«Национальное несчастье» подчеркнуто неизвестным лицом] реформацией, французы — ренессансом, а итальянцы — квинквеченто, и содержание которой не исчерпывается ни одним из этих наименований. Это — эпоха, начинающаяся со второй половины XV столетия. Королевская власть, опираясь на горожан, сломила мощь феодального дворянства и основала крупные, по существу национальные монархии, в которых получили свое развитие современные европейские нации и современное буржуазное общество; и в то время как буржуазия и дворянство еще ожесточенно боролись между собой, немецкая крестьянская война пророчески указала на грядущие классовые битвы, ибо в ней на арену выступили не только восставшие крестьяне, — в этом не было ничего нового, — но за ними показались начатки современного пролетариата с красным знаменем в руках и с требованием общности имущества на устах. В спасенных при гибели Византии рукописях, в вырытых из развалин Рима античных статуях перед изумленным Западом предстал новый мир — греческая древность; перед <классическими... [..?..] пластическими> светлыми образами ее исчезли призраки средневековья; в Италии достигло неслыханного расцвета искусство, которое явилось точно отблеск классической древности и которое в дальнейшем никогда уже не подымалось до такой высоты. В Италии, Франции, Германии возникла новая, первая современная литература; Англия и Испания пережили вскоре затем свою классическую литературную эпоху. Рамки старого Orbis terrarum были разбиты; только теперь, собственно, была открыта земля и положены основы для позднейшей мировой торговли и для перехода ремесла в мануфактуру, явившуюся, в свою очередь, исходным пунктом современной крупной промышленности. Духовная диктатура церкви была сломлена; германские народы в своем большинстве приняли протестантизм, между тем как у романских народов стало все более и более укореняться перешедшее от арабов и питавшееся новооткрытой греческой философией жизнерадостное свободомыслие, подготовившее материализм XVIII столетия.

Это был величайший прогрессивный переворот, пережитый до того человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страстности и характеру, по многосторонности и учености. Люди, основавшие современное господство буржуазии, были чем угодно, но только не буржуазно-ограниченными. Наоборот, они были более или менее обвеяны авантюрным характером своего времени. Тогда не было почти ни одного крупного человека, который не совершил бы далеких путешествий, не говорил бы на четырех или пяти языках, не блистал бы в нескольких областях творчества <прекрасно, и именно не только в теоретической, но также и в практической жизни...>; Леонардо да Винчи был не только великим художником, но и великим математиком, механиком и инженером, которому обязаны важными открытиями самые разнообразные отрасли физики; Альбрехт Дюрер был художником, гравером, скульптором, архитектором и, кроме того, изобрел систему фортификации, содержащую в себе многие идеи, развитые значительно позже Монталамбером и новейшим немецким учением о крепостях. Макиавелли был государственным деятелем, историком, поэтом и, кроме того, первым достойным упоминания, военным писателем нового времени. Лютер вычистил не только авгиевы конюшни церкви, но и конюшни немецкого языка, создал современную немецкую прозу и сочинил текст и мелодию того пропитанного чувством победы хорала, который стал марсельезой XVI в. Люди того времени не стали еще рабами разделения труда, ограничивающее, калечащее действие которого мы так часто наблюдаем на их преемниках. Но что особенно характерно для них, так это то, что они почти все живут всеми интересами своего времени, принимают участие в практической борьбе, становятся на сторону той или иной партии и борются, кто словом и пером, кто мечом, а кто и тем и другим. Отсюда та полнота и сила характера, которая делает из них цельных людей. Кабинетные ученые являлись тогда исключениями; это либо люди второго и третьего ранга, либо благоразумные филистеры, не желающие обжечь себе пальцев <как Эразм>.