Диалектика и атеизм: две сути несовместны
Шрифт:
Это преображение алгоритмики психики личности к действиям на основе мозаичного Богоначального мировоззрения и миропонимания, а также становление на его основе необратимо человечного строя психики [390] нормально должно упреждать начало завершающей фазы развёртывания в организме структур органов воспроизводства новых поколений биологического вида «Человек разумный» и активизации свойственной их функционированию алгоритмики управления физиологией и инстинктивных программ поведения представителей каждого из полов [391].
Один из наиболее тяжёлых по своим последствиям срывов в преодолении этого рубежа состоит в
В других случаях человек, сохраняя ранее сложившуюся на основе «Я-центризма» мозаичность мировоззрения и миропонимания, но не сумев завершить переход к Богоначальному мировоззрению и миропониманию, входит в юность и взрослость с двумя мозаиками: «Я-центричной» и Богоначальной. В этом случае алгоритмика его психики под воздействием внешних обстоятельств и его собственной психической деятельности, формирующей намерения на будущее (матричное строительство) оказывается неустойчивой, попеременно опираясь то на «Я-центричную» мозаику, то на Богоначальную.
Это обусловлено внутренней конфликтностью его нравственности. Нравственное предпочтение «Я-центризма» при развитости волевых качеств ведёт к демоническому строю психики. Но демон с таким двояким мировоззрением будет «демоном-неудачником», поскольку незаметный для него самого перенос опоры алгоритмики психики на Богоначальную мозаику будет в большей или меньшей степени препятствовать успешности его демонизма. В этом случае упорствование в демонизме — в конечном итоге самоубийственно, поскольку демонической корпоративности не нужны «демоны-неудачники» [392], а Бог поддерживает человечность и осознанно осмысленное искреннее стремление к ней. Если же в демонизме не упорствовать, а разрешать внутренние конфликты нравственности в пользу объективной, Богом предопределённой праведности, чему Бог всегда помогает, то процесс перехода к Богоначальному мозаичному мировоззрению как неотъемлемо сопутствующему человечному строю психики неизбежно успешно завершится в юности или во взрослости, хотя придётся учиться на собственных ошибках, проистекающих из демонических наклонностей, которые не удалось заблаговременно выявить или сдержать.
Кроме того Богоначальное мозаичное мировоззрение является основой для обретения человеком жизненной и, как следствие, — эмоциональной — самодостаточности в Любви, даруемой Богом.
Хорошее настроение, эмоциональный подъём при «Я-центричном» мозаичном или калейдоскопичном мировоззрении всегда обусловлены обстоятельствами: со сменой обстоятельств или с пресыщением ими хорошее настроение исчезает и хочется чего-нибудь другого. Кроме того, хорошее настроение при «Я-центричном» мировоззрении может быть и объективно злорадным, а эмоциональная подавленность и озлобленность может быть субъективной реакцией на осуществление в жизни каких-то целей Промысла.
Соответственно этим особенностям «Я-центричного» мировоззрения не ощутима и непонятна объективная разница
Говорить о Любви тем, кто Любит, несёт в себе Любовь, — нет необходимости, а говорить для тех, кто её не несёт в себе, — это подобно тому, что сказать слово «мёд»: далеко не у каждого во рту от этого станет сладко; и уж совсем не каждый обнаружит, что от произнесенного другим слова действительно появился настоящий мёд у него во рту.
Однако тем, кто не несёт в себе Любви, но способен её нести потому, что предназначен Богом для этого, следует говорить о том, с чем они имеют дело и что не является Любовью, но что они по неведению и непониманию своему, желая Любви и желая Любить, называют «любовью» вопреки сути Любви.
В толпо-“элитарном” обществе, где большинство не достигает человечного типа строя психики, «любовью» в большинстве случаев называют всевозможные страсти, приносящие эмоциональный подъём, а главное — привязывающие человека к их источнику. Отсюда и проистекают такие клеветнические по их существу мнения: «любовь зла…», «кто с любовью нэ знаеться, тот горя нэ знае…» (слова одной из украинских народных песен).
Любовь же не только не зла, но является надёжнейшей защитой от горя. Однако Любовь никого, никогда и ни к чему не привязывает: она освобождает из неволи привязанностей каждого, кто обретает в себе Любовь. А тем отношениям людей, которые успели прежде того сложиться на основе каких-либо привязанностей, Любовь придаёт новое качество, преображая их внутреннюю суть.
И именно Любовь, освободив человека от привязанностей, приносит ему свободу воли.Свободы воли вне Любви не бывает.
Свобода выбора у человека есть всегда, но свободы воли, если он повязан привязанностями, — нет. Его воля в каких-то своих устремлениях ограничивается и направляется привязанностями, и в таких ситуациях человеку требуется сила воли, чтобы осуществить избранное, преодолев диктат привязанностей, о чём говорилось ранее. Если же человек обретает Любовь, освобождающую его от привязанностей, то, поскольку привязанности перестают его сковывать, вместе с Любовью он обретает и свободу воли.
Человек, несущий в себе Любовь, не подвластен угнетающим эмоциям и обретает эмоциональную самодостаточность. Его эмоциональное состояние не обусловлено окружающими обстоятельствами, поскольку для него реально ощутимо, что Вседержитель безошибочен и это — неизбывная благоговейная радость; не обусловлено тем, приняли его Любовь либо же нет, ибо Любовь по сути своей — свободный и щедрый дар, содержащий основания и цели в самом себе, который, с одной стороны, невозможно кому-либо навязать, а с другой стороны, который протекает как вода сквозь пальцы того, к кому она обращена, если тот не удерживает её в своих ладонях встречным потоком Любви, но растопыривает пальцы пошире, чтобы заграбастать себе побольше; либо если он спрятал руки, не желая принять дар.
Но и тот человек, который Любит — не собственник своей Любви, а только носитель Любви Божией, также подаренной ему Свыше. Однако, если человек Любит, то те, к кому обращена его Любовь, не достигнув человечного типа строя психики, могут жаждать осознанно или бессознательно, чтобы он был зависим от них (либо как раб, либо как рабовладелец), вследствие чего Любовь его будет восприниматься ими как “неправильная” либо даже как откровенное зло и отсутствие Любви. Но это уже беда их, а не Любящего.