Диалог с историей (сборник)
Шрифт:
В ситуации неопределенности, апатии и холодного цинизма нарастали проявления социальной энтропии. Вслед за ослаблением и распадом государства возникли межнациональные конфликты, произошли разрывы экономических, культурных и общественных связей, крах экономики и обнищание населения, деградация образовательных, правовых и культурных институтов, катастрофическое снижение качества попечения о здоровье граждан, сокращение рождаемости – чуть позднее страна буквально сорвалась в демографическое пике.
Несмотря на все это Церковь не отступала от своего долга, что проявилось, в частности, в ее миротворческой миссии в момент острого кризиса в 1993-м году, в условиях многочисленных межнациональных конфликтов на постсоветском
Постепенное устранение последствий социального регресса конца ХХ века началось только в 2000-е годы. В некоторых частях постсоветского пространства регресс все еще продолжается и углубляется, угрожая целостности общества. Тем не менее, общая тенденция становится более оптимистичной. В ряде стран бывшего СССР участие Православной Церкви в общественной жизни стало более заметным, а ее внутренняя деятельность по-новому раскрылась и укрепилась в новых исторических условиях.
При этом мы обязаны сделать необходимые выводы из итогов завершающегося на наших глазах исторического периода. Опыт потрясений ХХ века показал необходимость осознания политическими, общественными силами и их лидерами ответственности за последствия своих действий, какими бы благими намерениями они ни были обоснованы. В основе любых преобразований должно лежать стремление к консолидации, а не к разобщению и розни по общественным, политическим или иным мотивам. Тем более важно, что Православная Церковь сохраняла и сохраняет консолидирующую роль в странах бывшего Советского Союза и стремится в соответствии со словом Священного Писания «иметь мир со всеми» (Евр. 12:14), с помощью доступных средств объединить общество, сохранить духовные, культурные и человеческие связи с целью устроения церковной и общественной жизни.
Не будем скрывать, что и сегодня есть в обществе определенные силы, которые не желают, чтобы Церковь говорила своему народу правду, чтобы она обращалась к людям с пророческим словом. Нам говорят: запритесь за дверями своих храмов и делайте там что хотите, но вы не имеете права обращаться к людям. Мы не входим в полемику с теми, кто так говорит, хотя и знаем, что едва ли не каждое доброе слово Церкви сегодня некоторые стремятся встретить клеветой, исказить его смысл, с тем чтобы оно не достигло сознания людей. Но в конечном счете это пустая трата времени. Невозможно изолировать Церковь от народа, потому что Церковь – это и есть народ. Никаким средствами сегодня невозможно закрыть наши уста, и мы будем провозглашать Божию правду, в полной мере сознавая, что это очень рискованное служение.
Я очень надеюсь на мудрость и мужество нашего духовенства, на его готовность исповедовать Христа и словом, и делом. Ведь если мы и в этот раз не достучимся до человеческих умов и сердец, все может вновь кончиться катастрофой. Мы не вправе допустить ни того, что случилось в начале семнадцатого века, ни продолжения трагедий века двадцатого: никаких расколов, смут, революций и контрреволюций в России больше быть не должно.
В нынешней России, к счастью, нет лишних посредников между властью светской и властью духовной. Осуществляется прямой и свободный диалог между Патриархом и государством, высшей церковной властью и соответствующими министерствами и ведомствами. Этот диалог дает возможность Церкви формулировать свое понимание происходящего в стране, обращать внимание на такие темы, как общественная нравственность, социальная жизнь, экологические проблемы, нравственное измерение внешней и внутренней политики. Все это формирует в обществе ясное понимание самостоятельной позиции Церкви. И самое важное заключается, может быть, в том, что эта позиция основывается на тех же нравственных принципах, на которых сегодня основывается и наше законодательство.
Этот нравственный консенсус представляет собой ценностный фундамент общества. Если существует консенсус относительно главных нравственных ценностей, вокруг него гармонично строятся все общественные отношения – создается приемлемое для людей законодательство, политическая практика соответствует интересам народа.
Могу с удовлетворением констатировать, что сейчас, после многих проблемных десятилетий, Церковь и государство, говоря о важных проблемах, используют один язык. Но за это нам пришлось заплатить немалую цену. Мы пришли к этому состоянию ценой многих лишений и жертв. И в последние годы проводится серьезная и кропотливая работа по изучению и осмыслению этого трудного пути.
При опоре на доступные источники широко развернулась исследовательская и издательская деятельность, связанная как с историей нашей Церкви в минувшем столетии, так и с историей конкретных монастырей и храмов, а также отдельных архипастырей, священнослужителей и мирян, прежде всего новомучеников и исповедников. И, кажется, правомерно поставить вопрос: «Не приближаемся ли мы к тому времени, когда нам потребуется фундаментальный академический труд „История Русской Православной Церкви в XX веке“»?
Повторю: в XX веке наша Церковь прошла через тяжелые испытания. Были и сложности во внутреннем ее устроении, и неслыханные гонения на ее верных чад. Но, как сказал в 1920-м году при наречении во епископа священномученик Иларион (Троицкий), «Церковь Божия стоит непоколебимо, лишь украшенная, яко багряницею и виссоном, кровью новых мучеников. Что мы знали из церковной истории, о чем читали у древних, то ныне видим своими глазами: Церковь побеждает, когда ей вредят». Нам предстояли еще многие десятилетия гонений, но наши новомученики и исповедники подвигом стояния за веру засвидетельствовали непреложность обетования Спасителя: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18). И в этом смысле прошлое нашей Церкви является священным и заслуживает благоговейного и трепетного отношения. Задумываясь над тем, что произошло с нами, мы воздаем должное подвигу нашего народа, а наипаче же прославляем новомучеников и исповедников Церкви Русской.
Выстроенная за два с лишним десятилетия в России система государственно-религиозного взаимодействия соответствует закрепленному в Конституции принципу светскости государства. Этот принцип не противоречит паритету в отношениях верующих и неверующих, как бы радикалы с обеих сторон не пытались внести разлад в эту ситуацию. Я надеюсь, что светский характер государственных институтов никогда не приведет, как это случилось в ХХ веке и как хотелось бы сегодняшним сочинителям всевозможных «кодексов» и «регламентов» религиозной жизни, к принудительному атеизму или принудительному секуляризму. Светскость не должна породить никакую форму обязательной идеологии – ведь это противоречило бы духу и букве Конституции нашей страны.
Следование данному принципу одинаково важно и для государственной власти, и для Русской Православной Церкви: государство и религиозные объединения не вмешиваются во внутренние установления друг друга. Не было ни одного случая, чтобы в течение моего служения в сане Патриарха кто-то из представителей государственной власти предпринял хоть малейшую попытку вторгаться в кадровое или иное направление политики Русской Церкви. С другой стороны, у меня и у моих собратьев нет никакого желания вторгаться в государственные дела. Есть другое – нравственная ответственность Церкви и ее стремление, как любой благонамеренной общественной организации, – выражать свое мнение в отношении того, что происходит в стране и особенно того, что затрагивает внутреннюю, духовную жизнь людей.