Диалог
Шрифт:
– Да, я был один. Никто не заходил.
– Вы отлично справились. Продолжайте в том же духе!
– Не было никакой команды или предупреждения, когда экран снова зажегся. Запустилось слайд-шоу из фотографий, которые не были связаны с ранее заданными вопросами или предлагаемыми мне иллюстрациями.
– И что вы увидели?
– На снимках был я, в этой самой комнате, отвечающий на вопросы Профессора. Но на них были наложены какие-то фильтры или, опять же, кто-то умело обработал их так, что они выглядели
– Вас пытались запугать?
– Профессор, это какая-то шутка или следующий тест?
– Ооо, вы заметили. Эти снимки могут остаться с вами на память. Небольшой бонус от нашей компании. Мы распечатаем их и…
– Нет, спасибо, не нужно.
– Позднее, я пробовал понять, как ему удавалось говорить со мной и, в то же время, опрашивать других? Голос принадлежал Профессору, без сомнения. Но как он мог задавать мне вопросы и поддерживать беседу? Будь его вопросы записью, то это было бы невозможно. Ему нужно было говорить со мной и проводить тесты в соседних комнатах. Точно также знакомиться с такими, как я, кто прошел, и вести диалог с ними, синхронно. Как ему это удалось?
ГЛАВА 4
– Приступим же к следующему тесту, сорок девятый! Вы готовы?
– Да, я готов.
– В анкете сказано, что вы служили в армии. Это так?
– Да, служил.
– Доводилось ли вам сталкиваться с жестокостью и насилием по отношению к своим сослуживцам?
– Это армия. Много парней, оторванных от мира и вынужденных видеть друг друга каждый день. Ни родных, ни друзей, ни девушек. Чего только не было. Еще есть традиции, которые старше меня и их несоблюдение просто не поняли бы.
– Ответьте на вопрос.
– Предполагаю, что вы служили, мистер Дуглас.
– Конечно. Без этого я бы здесь не оказался.
– Тогда вы меня понимаете.
– Да, сталкивался.
– Вы принимали участие в насильственных действиях по отношению к своим сослуживцам?
– Нет, я… Не принимал.
– Наблюдали?
– Пару раз я был свидетелем.
– Какими были ваши действия?
– Я хотел помочь, но… Говорю вам, все не так просто.
– Можно сказать, что вы были соучастником этих деяний. Вы предпочли наблюдать, а не ввязываться, что делает вас причастным. Последствия и вина, также, лежат на вас.
– А вы сами служили? Знаете, каково это, Профессор?
– Применялось ли к вам насилие за время прохождения службы в армии?
– Да! Да, черт возьми. Все через это проходят. Это не секрет. Каждый, кто служил, скажет вам то же самое.
– Что с вами делали?
– Для чего вам знать? Я могу не отвечать?
– Напоминаю, сорок девятый, вам нужно пройти все тесты, ответив абсолютно на каждый услышанный вопрос. Каждый ваш ответ ценен для нас и крайне важен для нашей работы. А также, если вы заинтересованы выйти из комнаты с деньгами, ответьте, какой
– Хорошо! Я понял, понял…
Меня избивали.
– За что вас били?
– Иногда просто так. Иногда за дело.
– За дело?
– Если отставал от остальных, был медлительным, не выполнял приказ старшего по званию, то следовало наказание.
– Каким было наказание за подобный проступок?
– Когда как. Все зависело от их настроения. Могли в тот же момент ударить, а могли разбудить ночью, отвести в туалет и там избить.
– Как вы относитесь к таким ситуациям?
– Не сторонник подобных методов.
– Вы пацифист?
– В какой-то степени.
– Сталкивались ли вы с жестоким обращением в своей семье?
– Что?
– Ваш отец избивал вашу мать?
– К таким вопросам я не был готов. В этот момент спокойствие сменилось раздраженностью и подозрительностью. Им нужна была правда. Сказать ее было нелегко. Эта маленькая комнатушка начала сужаться.
– А ваши родители…
– В разводе. Это случилось, когда мне было четырнадцать. Мама сейчас живет одна в нашем старом доме, а отца я больше не видел.
– Да, избивал, когда был пьян. Пил он часто и много. Это происходило по ночам, в основном. Он думал, что я сплю.
– Избивал ли ваш отец вас?
– Нет, никогда.
– Вы говорите правду?
– Да, это правда! Он никогда не трогал меня.
– Вы пытались как-то помочь своей матери, когда ваш отец избивал ее?
– Что я мог сделать? Мне тогда было восемь лет. Я лежал и слушал, желая, чтобы это скорей закончилось.
– Пытались ли вы помочь?
– Нет, я не помог ей! Ни в первый раз, ни другой, ни в последний раз. Я ничего не мог сделать…
– Ваш отец еще жив?
– Да. Он живет в другом городе. Уехал сразу после развода с моей матерью.
– Взгляните на экран. Что вы видите?
– Мне показали досье на мужчину, которого я не знал. Имени не было. Выглядел он обычно. Затем появилась вторая бумага, точно такая же, но на девушку. Ее лицо было покрыто синяками.
– Вам знакомы эти люди?
– Впервые вижу.
– Это семейная пара. В браке более пятнадцати лет. У них есть общий сын, которому недавно исполнилось девять. На протяжении последних двенадцати лет, этот мужчина регулярно избивает свою жену и ребенка.
– Когда он закончил рассказывать об этих людях, на экране запустился видеоролик.
Звука не было. В кадре была пустая, темная комната. Действующими лицами были мужчина и женщина, о которых меня только что оповестили. Женщина забилась в угол и прижимала руки к лицу. Ее трясло. Мужчина глотал что-то из бутылки, подняв ее дном кверху. Покончив с выпивкой, он швырнул бутылку в сторону. Я смог разглядеть осколки, летевшие в разные стороны от стены.
Как я сказал, звука не было. Но, когда на экране разбилась бутылка, я услышал, как бьется стекло у меня за спиной.