Диалоги о главном
Шрифт:
– Этот ваш свежий взгляд не помешал в работе на Russia Today, в коллектив которого вы попали по возвращении?
– Наоборот. Когда ты уже работал на Euronews три года, это уже совершенно другой опыт, европейский взгляд на вещи. Общение с коллегами из Испании, Франции, Германии, их взгляд на происходящие в мире события сильно на меня повлияли. Я приехал на Russia Today, когда этот канал решал совершенно другие задачи, нежели сейчас. Напомню, что изначально задача канала – показать, что Россия – это не страна, которая
– Многие считают работу в кремлевском пуле – вершиной журналистской карьеры. Вам все это, кажется, быстро наскучило?
– Моя работа в пуле помогла мне десакрализировать власть. Когда ты постоянно видишь Путина на расстоянии трех метров – не в телевизоре, а в жизни, то это, я считаю, прекрасный опыт. К тому же я поездил, посмотрел, послушал сплетни.
И потом – как ты собираешься писать о судьбе Отечества, если видишь все только с одной перспективы? Например, с позиции либерального мифа или, напротив, патриотического?
– Вам ведь еще довелось пожить во Франции?
– Три года! Это вещи, которые ничем невозможно заменить. Кто не был в такой ситуации, что, он телевизор посмотрит или радио послушает? Давайте начистоту: что реально понимает выпускник МГИМО про международную политику? У него с первого курса промыт мозг, его готовили как бойца, притом что это чаще всего дети очень обеспеченных родителей.
Так что лично для меня видеть мир с разных точек зрения естественно. И именно поэтому, мне кажется, я могу извечные русские вопросы ставить в совершенно другой контекст. Тем авторам, которые не вылезают из окопов, всей картины не видно, а я не солдат с промытыми мозгами, я парю над полем боя, понимаете? И да, я много где жил и много с кем дружил, но у меня нет ни одного опыта, о котором бы я пожалел. Все это помогло мне стать тем, кто я есть. Я бы с удовольствием еще пожил в Японии и в США.
– Будет ли такая возможность, как думаете?
– Наверняка! Вообще, я считаю, нам из телевизора говорят: «Не нравится – вали отсюда» люди, у которых имеются виллы за рубежом. Они учат нас патриотизму, а у самих кондоминиумы в Майами, и у их детей иностранное гражданство. Почему у тебя самого дети в Лондоне, а ты мне говоришь «вали отсюда»? У него на Лазурном берегу какие-то виллы, а вся французская хроника была залеплена его жизнью, и дети там его во Франциях и Англиях, а он запрещает сирот за рубеж на усыновление отправлять. То есть происходит полный абсурд. Я за открытый мир. Слава Богу, что больше нет эмиграции, какой она при «совке» была. Захотел – поехал туда, захотел – вернулся. Там пожил, поучился, поработал, получил перспективы, что-то понял, вернулся домой. И уехать – не значит не быть патриотом. Почему мы должны мыслить критериями, навязанными
– Если позволите молодежный сленг, очевидно, что вас просто бомбит от того, что происходит в общественно-политической жизни страны. Совсем недавно прошли выборы президента, население высказывает поддержку действующей власти, система неплохо отлажена. Вы с такими взглядами не чувствуете себя одиноким?
– Это происходит только потому, что все телеканалы контролируются властью, да и Интернет, который должен бы быть свободным, на самом деле сплошь забит проплаченными истерически лояльными баннерами. Даже на нейтральные информационные ресурсы заходишь, кровь из глаз течь начинает – сплошь какое-то токсичное говно. Но это не случайно ведь, это результат чьей-то целенаправленной политики. Это попытка создать агрессивно-лояльный власти информационный фон, который мозолил бы тебе все время глаза, читай ты хоть сайт «Эха Москвы», хоть «Радио Свобода». Это имитация общественного консенсуса по самым важным вопросам, симуляция оргазма 86 процентов населения по Путину. Я понимаю, как это происходит и кто за этим стоит. Я знаю этому цену. Людям просто парят мозг, а они занимаются выживанием. Им подбрасывают какие-то геополитические темы, чтобы просто переключить внимание с текущих проблем. Президента, конечно, выбрали, но как выбрали? Он не принимал участия в дебатах, не представил никакой программы. Вся оппозиция была практически нейтрализована. Собчак, которая якобы бросала ему вызов, – свисток на чайнике, через который выпускают пар. Одиноко ли мне? Да мне в принципе все равно. Давайте все будут называть черное белым, а белое – черным? Почему я должен чувствовать себя одиноким, если я вижу белое в белом цвете? Слава Богу, что пока за это не преследуют, в тюрьму не сажают, на столбах не вешают. Ну вот вы это все наверняка вырежете, ну и что?
– Не вырежем. Вас когда-нибудь приглашали к сотрудничеству с Кремлем?
– Конечно! Мне предлагали стать членом Совета по правам человека при президенте. Лет семь назад еще предлагали войти в Совет по культуре при президенте. Тогда мне было всего чуть больше тридцати. Но я понимаю, что они просто хотят к ноге позвать, прикормить собачьим кормом, повесить какую-нибудь медальку, чтобы я тявкать перестал. Все это очевидно. Но мне регалии не нужны. Власть меня отталкивает. Я считаю, что она развращает и растлевает, особенно у нас. Даже если ты приходишь бороться за все хорошее, все равно она тебя разложит. У нас же это просто корпорация, и чем больше ты в нее погружаешься, тем больше ты понимаешь устройство процесса, соответственно имеешь больше соблазнов и искушений. Ты за непродолжительное время забываешь, кем ты был на самом деле. Один компромисс, другой компромисс, здесь глаза закрыл, это пропустил. Ну и все.
Конец ознакомительного фрагмента.