Диалоги

Свенцицкий Валентин Павлович

Неверие, то есть отсутствие этого непосредственного знания бессмертия, начнёт казаться таким же странным, каким показалась бы человеку, имеющему зрение, потеря не у слепого человека способности видеть солнце. В самом деле, создаётся такое положение: стоит человек, имеющий в себе живое, неопровержимейшее доказательство и иного, невещественного мира, и вечной своей жизни, и утверждает, что никакой вечной жизни нет и что его разум не может принять такой бессмыслицы, как бессмертие.

Казалось бы, и размышлять нечего, и логики никакой не требуется, и никаких других фактов не надо, кроме одного, который в тебе самом, перед твоим внутренним

зрением, но который ты упорно не желаешь видеть. "Докажи бессмертие. Заставь меня поверить. Приведи факты". Ну, конечно, самое убедительное, что могло бы быть, -- это не философские рассуждения о свободе, о добре и зле, о смысле жизни, а собственный опыт, то есть если бы человек мог заглянуть в свою душу и там ощутить своё бессмертие.

Неизвестный. Но тогда вопрос переносится в другую плоскость -- как этого достигнуть?

Духовник. Да. Это уже совершенно иной и очень большой вопрос. Говорить об этом вопросе -- значит говорить о Церкви, о таинствах, о молитве и о многом другом. А как можно говорить об этом, не имея веры в Бога.

Неизвестный. Так не лучше ли нам и перейти к вопросу о Боге.

Духовник. Хорошо. Я тоже думаю, что с этого начать лучше всего.

ДИАЛОГ ВТОРОЙ. О БОГЕ

Неизвестный. Да, ты прав. Какой вопрос ни возьми, непременно придёшь к вопросу о Боге. Поэтому позволь мне выложить перед тобой всё, что делает меня неверующим. Может быть, многое здесь не будет иметь прямого отношения к делу и заставит нас уклониться в сторону. Но иначе я говорить не умею.

Духовник. Говори, не думая о форме, -- я постараюсь понять тебя.

Неизвестный. Во-первых, я заранее должен сказать тебе, что все схоластические доказательства бытия Божия -- кажется, их семь штук -- мне известны. Не трудись, пожалуйста, вновь перебирать их. Я думаю, они никого ещё не сделали верующим и менее всего тех, кто их сочинял.

Духовник. Не беспокойся. В вопросе о Боге я меньше буду пользоваться логическим методом, чем в вопросе о бессмертии.

Неизвестный. Значит, ты хочешь не доказывать, а показывать истину?

Духовник. Да.

Неизвестный. Постараюсь добросовестно рассмотреть её. До сих пор я ничего не видел в учении о Боге, кроме фантастической сказки, в которую к тому же давно никто не верит. Когда я встречал образованных людей, живущих, между прочим, совершенно так же, как и все неверующие люди, и говорящих о своей вере, -- я невольно думал: неужели они не притворяются? Неужели серьёзно можно верить во все эти басни?

Духовник. Признание безусловной искренности друг друга -- необходимое условие нашего разговора.

Неизвестный. Да-да, конечно. Я привёл эту мысль только для иллюстрации, насколько трудно мне допустить возможность веры. Итак, с чего же начать? Начну с второстепенного. Вот ты -- православный священник и убеждён, что знаешь истину. По твоей истине Бог троичен в лицах и един по существу. Ты веруешь в этого Бога и всякую другую веру считаешь заблуждением. Если бы я от тебя пошёл бы к мулле, он стал бы говорить мне о своём едином Аллахе и тоже утверждал бы, что знает истину, и твоего троичного Бога считал бы ложью,

совершенно несоответствующей учению Магомета. Потом я пошёл бы к буддисту. Он мне стал бы рассказывать легенды о Будде и утверждал бы, что только он один знает настоящую истину. Я пришёл бы к язычнику. Он назвал бы мне несколько десятков своих богов и тоже утверждал бы, что знает истину. Это множество всевозможных религий, часто исключающих друг друга и всегда утверждающих, что истина только у них, прежде всего заставляет усомниться, что в какой бы то ни было из них есть истина. Логика в вопросах веры бессильна, а субъективная уверенность, очевидно, недостаточна. Ведь все представители этих различных религий имеют одинаковую субъективную уверенность и тем не менее только свою истину считают настоящей. Другими словами, только за своими субъективными состояниями они признают объективное значение.

Духовник. Твоё сомнение подобно тому, как если бы кто усомнился в истинности научного знания только потому, что по каждому научному вопросу десятки учёных высказывают различные взгляды. Ясно, что прав кто-нибудь один. И для тебя "научной истиной" будет, что соответствует твоему пониманию этой истины. Возьми хотя бы вопрос о происхождении видов. Разве достигнуто здесь полное единомыслие? До сих пор многие совершенно опровергают теорию Дарвина. Многие возвращаются к Ламарку. Есть и неоламаркисты, и неодарвинисты. До сих пор ещё в науке идут споры по этому основному вопросу биологии. Однако ты не говоришь: "Биология не знает истины, потому что разные учёные разное считают истиной".

Неизвестный. Да. Но в науке есть вопросы, решённые одинаково всеми.

Духовник. Есть они и в религии. Все религии признают бытие Божие. Все признают Бога первопричиной всего сущего. Все признают реальную связь божественной силы с человеком. Все признают, что Бог требует исполнения нравственного закона, все признают, кроме видимого, невидимый мир, все признают загробную жизнь. Поэтому одна религия исключает другую не безусловно. В каждой религии есть доля истины. Но полнота её заключается действительно в одной, в христианской, поскольку она раскрыта и сохраняется в Православной Церкви.

Неизвестный. Вот видишь, опять новое подразделение: поскольку она раскрыта и сохраняется в Православной Церкви. А католики? Протестанты? Англиканцы? Кальвинисты? А множество всевозможных сект? Менониты, баптисты, квакеры, молокане, духоборы, хлысты -- ведь все они только себя считают настоящими христианами, и православие кажется им грубым искажением Евангелия. Как же быть? Кому же из вас верить?

Духовник. Сколько бы ни было разногласий, истина от этого не перестаёт быть истиной. Ты это понимаешь в отношении науки. Пойми и в отношении религии. Частичную правду многие по разным причинам признают за полную истину, но полная истина существует, и когда ты её увидишь, сразу узнаешь.

Неизвестный. Почему не узнают все?

Духовник. В громадном большинстве случаев по неведению, потому что им неизвестно учение Православной Церкви. А если известно и всё же не видят истины, то причина коренится в нравственной области. Религия не наука. Нравственное состояние человека -- необходимое условие для познания религиозных истин.

Неизвестный. Значит, по-твоему, полноту истины не видят в православии благодаря своему греху?