Диана: одинокая принцесса
Шрифт:
9 июня 1975 года на восемьдесят четвертом году жизни от пневмонии – «болезни стариков» {13} – скончался седьмой граф Спенсер. После стольких лет ожидания Джонни Элторп наконец-то унаследовал титул и легендарное поместье.
Диана была вне себя от счастья.
– Теперь я леди Диана! Теперь я леди Диана! – кричала она, бегая по коридорам Уэст Хит[65].
Но восторженность быстро испарилась, едва детям пришлось покинуть до боли знакомый Парк-хаус ради чужого им замка Элторп.
13
Данное
– Почему именно «болезнь стариков»?
На что получил исчерпывающий ответ:
– Потому что она уносит их тихо[64].
«Это было ужасно!» – кривилась Диана[66].
«Переезд в Элторп можно заслуженно назвать одним из самых неприятных эпизодов в жизни каждого из нас, – вторит ей Чарльз. – Оказаться выдернутым с любимых мест, лишиться друзей – и все ради того, чтобы поселиться в огромном парке размерами с Монако!»[67]
Их можно понять. Безусловно, Элторп был велик, а многие из его комнат давно стали пристанищем для исторических артефактов и мировых шедевров. Но дети меньше всего нуждались в помпезности. Увы, пасторальные песчаные дюны и сосновые боры – все это осталось в Норфолке, как и светлые детские воспоминания. Даже отец теперь принадлежал не только им.
В 1972 году по просьбе Совета по уходу за общественными зданиями Джонни принял участие в работе над буклетом «Что происходит с нашим историческим наследием». В процессе составления буклета он познакомился с председателем Совета Рейн Легги. Рейн была замужем за девятым графом Дартмутом, и у нее было четверо детей. Однако это не помешало амурным отношениям с виконтом Элторпом. Джонни и Рейн не заметили, как тонкий ручеек взаимной привязанности превратился в мощнейший водопад любви.
Миссис Легги относилась к тому типу женщин, которые всегда импонировали виконту. Причем дело не ограничивалось внешностью – стройной фигурой, пышной прической и правильными чертами лица. Рейн источала пьянящий для Джонни аромат – необычное сочетание хрупкой женственности и стенобитной самоуверенности. Она знала, как очаровывать мужчин. Даже старый граф Спенсер, на первых порах отнесшийся к избраннице сына весьма прохладно, не смог устоять перед чарами этой женщины. Особенно когда она, посещая Элторп, начала привозить ему подарки: любимый шоколад или новую трость для коллекции.
В отличие от графа, его внуки восприняли появление Рейн в штыки.
«Мы ненавидели ее, потому что были уверены – она хочет отобрать у нас папу», – вспоминала Диана[68].
Буквально с первого дня знакомства дети дали понять, что не испытывают большого восторга в отношении ее персоны. Когда пришло время обеда и Рейн готова была начать светскую беседу, Сара не преминула выразить свой протест, громко рыгнув.
– Сара! – воскликнул виконт Элторп.
– В арабских странах такой поступок принято считать признаком хорошего тона, папа, – как ни в чем не бывало ответила нарушительница этикета.
Диана непроизвольно хихикнула и тут же, испугавшись собственной бестактности, опустила голову.
– Сара! Немедленно выйди из-за стола! – раздался строгий голос отца.
Фыркнув,
– Довольно!
– Я себя неважно чувствую, позвольте мне удалиться в мою комнату, – тихо вымолвила Диана.
Отец кивнул в знак согласия, и она быстро ушла[69].
Так же, как это было с разводом, наибольший психологический удар, связанный с появлением Рейн, пришелся именно на Диану. Она любила отца больше всех и по праву могла считаться папиной дочкой. Нередко, когда Джейн и Сару спрашивали, где Диана, можно было услышать:
– Дач с папочкой. Ей нравится быть дома, постоянно помогая ему[70].
Теперь же вместо приятных минут общения с отцом Диана была вынуждена проводить время наедине с собой, страдая от тоскливого одиночества.
Ей и так было тяжело, а тут еще Джонни совершил поступок, которому суждено будет стать водоразделом в их отношениях. 14 июля 1976 года, ни слова не сказав своим детям, восьмой граф Спенсер заключил с Рейн законный брак. В Элторпе был устроен грандиозный бал на тысячу гостей. Среди приглашенных не было только Сары, Джейн, Дианы и Чарльза.
«Это не настолько важное событие, чтобы пригласить нас на него!» – язвительно выразилась старшая из сестер в интервью журналистам[71].
Чем руководствовался граф Спенсер, обходясь столь бесчеловечно с самыми дорогими для себя людьми? Скорее всего, он просто испугался неодобрения детей и, словно страус, прячущий голову в песок, поставил их перед уже свершившимся фактом. Если и так, то Джонни допустил грубую ошибку: умолчав о свадьбе, он нанес доверительным отношениям с младшей дочерью непоправимый вред.
– Ты читала газеты? – спросила Сара Диану.
– Что?
– Папа женился на Рейн!
– Боже мой! – воскликнула Диана. – Откуда ты это знаешь?
– Так написано в «Express».
Диану прошиб холодный пот. Обиду, что ее обманули, быстро сменил всепоглощающий гнев.
Когда она увиделась с отцом, тот встретил ее извиняющей интонацией:
– Я только собирался объяснить, ммм… – Здесь граф Спенсер прервался и только спустя несколько секунд продолжил: – Ну, о нашей свадьбе с Рейн…
– Но она нам не нравится, папа! – закричала Диана.
– Я знаю, но вы сумеете ее полюбить со временем – так же, как это сделал я.
– Мы… Никогда!
Сказав это, девушка быстро направилась к отцу. Джонни подумал, что дочь хочет его поцеловать, и подставил левую щеку. Неожиданно раздался шлепок: Диана дала отцу пощечину.
– Это тебе от всех нас, – произнесла она и, понимая, что сделала что-то не то, выбежала из комнаты.
Джонни устремился вслед за ней. Догнав дочь, он схватил ее за руку:
– Никогда больше не смей разговаривать со мной в таком тоне!
– А ты никогда больше не поступай так с нами! – выпалила Диана и, вырвавшись из рук отца, побежала дальше[72].
Ни о каком перемирии не могло быть и речи. Диана периодически названивала в Элторп, а когда Рейн подходила к телефону, вешала трубку. Затем она подговорила свою школьную подругу отправить Рейн ядовитое письмо. Еще подростком Диана была способна на решительные действия. Так, когда ей однажды запретили включать стереосистему, она вскрыла полы и испортила всю проводку: пусть другие тоже посидят в тишине[73].