Диана. Несостоявшаяся сказка

Медведев Дмитрий Александрович

Если близкие люди все поняли после знаменательного просмотра видеохроники, то для общественности подобные метаморфозы стали очевидны во время трехдневного визита в Уэльс, в ходе которого Чарльз и Диана впервые предстали на публике как супруги.

Принцесса чувствовала себя неважно. Она была беременна, и ее постоянно поташнивало. Кроме того, ей казалось, что все идет не так:

«Неправильно выбранная одежда, неправильно выбранное расписание, да вообще все пошло кувырком – пепельно-серый цвет лица, неестественная худоба и ощущение тошноты. Я ждала ребенка, но была вынуждена скрывать свою беременность от публики. И все это только

ради того, чтобы муж мог гордиться мной»²⁶.

Когда они ехали в машине к замку Карнарвон [25] , она то и дело восклицала:

– Я не смогу выйти из автомобиля! Я не смогу справиться со своими чувствами!

На что Чарльз строго произнес:

– Бояться нечего. Ты просто выйдешь, и дальше все пойдет как положено²⁷.

Диана переживала напрасно. Едва она появилась из машины, как тысячи людей, пришедшие только ради того, чтобы засвидетельствовать почтение молодоженам, закричали:

– Вот она! Вот она!²⁸

25

В замке Карнарвон, Северный Уэльс, родился будущий король Эдуард II (1284–1327). Он стал первым престолонаследником, получившим титул принца Уэльского. С 1911 года по инициативе занимавшего в тот момент пост министра финансов Дэвида Ллойд Джорджа в замке Карнарвон проводится церемония инвеституры принца Уэльского.

Все были поражены открытостью Дианы, ее естественностью и красотой. Совершенно непохожая на других Виндзоров, принцесса источала душевную теплоту и человеческое понимание.

«Диана спокойно могла наклониться и поговорить с детьми или пожилыми людьми в инвалидных креслах, – вспоминает австралийская журналистка Джуди Уэйд. – Она была совершенно другой, поразительно близкой к обычным людям»²⁹.

Когда Диана поменялась со своим мужем местами и перешла с одной стороны улицы на другую, люди стали скандировать:

– О нет! Ди, вернись!³⁰

– Сожалею, но она вернется к вам через несколько минут, – принялся успокаивать собравшихся Чарльз³¹.

В глубине души принц был уязвлен. Садясь в свой «роллс-ройс», он пнул ногой лежащий на дороге камень и недовольно фыркнул:

– Они не хотят меня видеть!³²

«Безусловно, он ревновал меня к вниманию толпы, – вспоминала Диана. – Это точно, ревновал. Но Чарльз так и не понял, что я не просила людей оказывать мне знаки внимания. Это была их естественная реакция»³³.

Принцу было вдвойне обидней оттого, что все это произошло в Уэльсе. Здесь он взрослел, имя этой земли было закреплено в его титуле, и вдруг его затмили на собственной территории! Неудивительно, что вместо слов благодарности – несмотря ни на что, во время своего первого официального визита Диана держалась уверенно, – по ее собственному признанию, она получила лишь «по шее»³⁴, и не более того.

«Диана была потрясена, – свидетельствует один из членов ее команды. – Никто не сказал ей одобрительного слова, даже королева не стала снимать трубку, чтобы произнести всего два слова: „Все получилось!“»³⁵.

Для

королевы и ее окружения Диана сделала то, что должна была сделать. Не важно, что она была в плохой физической форме и беременна, – это не помешало посетить ей двадцать три мероприятия. В понимании королевской семьи таков и был ее долг.

Однако хотела того Елизавета или нет, но вскоре ей пришлось обратить внимание на свою невестку. Вернее, на ту популярность, какой она пользовалась у «плебса». Конечно, в популярности Дианы были и свои плюсы – например, репутация королевской семьи среди подданных. Но все должно быть в меру – если кто-либо из членов семьи вызывает симпатии публики, он не должен затмевать старших членов. Но именно это и произошло. И если в Уэльсе Диана «украла» частичку общественного внимания у своего супруга, то 4 ноября, на открытии ежегодной сессии парламента, «жертвой» ее популярности стала сама королева.

В мае 1982 года Диана и Чарльз переехали в Кенсингтонский дворец, или, как его часто называла сама принцесса, Кэй-Пи³⁶. Дворец был знаменит тем, что именно в его стенах 24 мая 1819 года свой первый крик издала Королева-эпоха Великой Британии Виктория.

Кенсингтонский дворец, состоящий из нескольких пристроенных друг к другу зданий, всегда был знаменит численностью своих обитателей, за что во времена Георга VI и его старшего брата Эдуарда VIII даже получил милое прозвище «Тетушкина куча».

За прошедшие несколько десятилетий мало что изменилось. К моменту переезда супругов Уэльских, которые заняли апартаменты «8» и «9», расположенные в северной части, во дворце проживали четыре члена королевской семьи, и каждый со своим обслуживающим персоналом: секретарями, конюшими, охраной, водителями, поварами, дворецкими и горничными. В апартаментах «1А» жила сестра королевы принцесса Маргарет, в апартаментах «10» – двоюродный брат Елизаветы II принц Майкл Кентский со своей супругой Мари. Помимо них – восьмидесятилетняя принцесса Эллис, герцогиня Глостерская, ее невестка Брижитт и сын Ричард.

Соседи есть соседи, и члены королевской семьи не исключение. Так, принцесса Кентская имела зуб на Маргарет за то, что та чуть не отравила ее кошку, пока боролась с местными белками.

Принцесса Уэльская в первое время была для Мари загадкой, поэтому она предпочитала наблюдать за новой соседкой сквозь узкие щели между шторами в гостиной. Диана платила супруге Майкла Кентского тем же, следя за «фюрером»³⁷ [26] (как она любила ее называть) при помощи маленького театрального бинокля.

26

Данное прозвище появилось не случайно. Журналисты «Daily Mail» обнаружили, что отец Мари Гунтер фон Райбнитц был майором СС и в составе бронетанковых войск вторгался в Польшу и Советский Союз. Это было очень неприятное открытие, которое могло нанести серьезный удар по имиджу Виндзоров. Для того чтобы подтвердить или опровергнуть данное сообщение, пресс-секретарь обратился к самой принцессе Кентской. Она спокойно ответила: «Не знаю. Я должна спросить у моей матери. – Затем перезвонила и сказала: – Мне жаль, но, похоже, это правда»³⁸.