Диана. Жизнь, любовь, судьба

Брэдфорд Сара

14 ноября 1988 года королева устроила в Букингемском дворце бал в честь сорокалетия принца Чарльза. «Хотя к этому времени оба жили собственной жизнью, Чарльз позволил Диане пригласить на бал ее друзей, чтобы она чувствовала себя более свободно, – писал Хьюитт. – Я никогда прежде не встречался с Дианой на официальных мероприятиях. Впервые я ощутил ту невероятную ауру, которая окутывала эту женщину. Она мгновенно затмевала и превосходила всех – и мужа, и его родителей. Она говорила мне, что самое главное ее „преступление“ – то, что она привлекает внимания больше, чем Чарльз. Особенно заметно это стало во время поездки в Австралию…» [272]

272

James Hewitt, Love and War, p. 48.

Оказавшись

в окружении враждебно настроенного королевского дворца, столкнувшись с необходимостью общаться с любовницей собственного мужа и его друзьями, осознав окончательный крах своего брака, Диана, как всегда, впала в состояние эмоционального паралича. Клайв Джеймс познакомился с ней в прошлом году в Каннах. Тогда Диана буквально сияла. «Она была похожа на солнце, – вспоминал он. – Сияла и смеялась». В Букингемском же дворце он увидел совершенно другую женщину: «Свет в ее глазах почти погас… Она вроде бы присутствовала на балу, но душа ее находилась где-то далеко…» [273]

273

Sally Bedell Smith, Diana: The Life of a Troubled Princess, p. 197.

Всего неделей раньше Диана с Чарльзом совершили официальный визит в Париж. Это был самый триумфальный публичный вояж. Диана надела красно-черный костюм от Chanel, созданный Карлом Лагерфельдом. Она выбрала его по видео, присланному в Кенсингтонский дворец. На этот раз блеснул и Чарльз. На отличном французском языке он произнес речь о политическом будущем Европы. Диана же французский понимала, но не говорила на этом языке. Французы по достоинству оценили костюмы принца с Сэвил-роу. «Они покорили Париж – он своим обаянием и политическими целями, она улыбкой и костюмом от Шанель».

Диана заранее договорилась о возможности посетить институт Пастера и встретиться с профессором Люком Монтанье, ученым, открывшим в 1983 году вирус СПИДа. «Она много знала об этой болезни, – вспоминал он. – Очень важно, чтобы публичные люди поддерживали кампанию борьбы со СПИДом и действовали в интересах больных».

На банкете, устроенном министром культуры Жаком Лангом в замке Шамбор Чарльз сидел рядом с принцессой Монако Каролиной, которую когда-то называли его невестой (они страшно скучали в обществе друг друга, и фотографии, сделанные в Шамборе, показали, что чувства эти не изменились). После выступления звезды французского кабаре Зизи Жанмер Диана устроила очередное представление – она весьма соблазнительно танцевала перед собственным мужем. Что подумал об этом Чарльз, неизвестно, но Диана вновь совершила ошибку, пытаясь привлечь внимание мужа способом, который вызывал у него раздражение и неприязнь.

На церемонию памяти павших в двух мировых войнах у Триумфальной арки Чарльз надел парадную форму полковника уэльской гвардии. На этот раз ему точно удалось затмить скромную Диану в длинном черном пальто и шляпке с вуалью. «Вчера принц Чарльз удачно дебютировал в роли европейского государственного деятеля, – писала английская газета. – Финальное выступление принца придало этому государственному визиту особое звучание. Принц Чарльз завоевывает все большее уважение своими выступлениями по поводу архитектуры и европейского единства. Во многих отношениях Чарльзу удалось превзойти свою супругу…»

Однако этот визит остался в тени из-за того, что как раз в это время в Sunday Times начали печатать биографию принца, написанную Энтони Холденом. Публикация была организована к сорокалетию принца Чарльза. Такие фразы, как «их брак достиг состояния взаимного холодного безразличия» и «муж Дианы более не понимает ее – да, пожалуй, и не любит» [274] , повергли нацию в изумление. Те, кто не хотел верить в окончание сказки, и те, кто боялся, что крушение королевского брака пагубно скажется на монархии, начали ожесточенно опровергать услышанное. Но еще в Париже репортеры заметили, что на мероприятии в музее Орсэ раздраженная Диана постоянно толкала Чарльза коленом, а на

параде у Триумфальной арки что-то ему говорила, не получая ответа. Тем не менее, добавлял журналист, парочка часто обменивалась любовными взглядами, и Чарльз всегда переводил Диане то, что ей говорили. Холден был абсолютно прав, но знал об этом лишь самый узкий круг.

274

Anthony Holden, Charles, Prince of Wales, p. 260.

Лечение доктора Липседжа пошло Диане на пользу. Как он и предсказывал, всего за полгода она стала другим человеком. Доктор связал булимию Дианы с семейными проблемами. Чарльз не понимал болезни Дианы. Она вызывала у него отвращение. Иногда за столом, глядя, как Диана ест, он брезгливо замечал: «И все это впустую!» Лечение успокоило Диану. Если раньше рвота возникала у нее по четыре раза в день, то теперь приступы случались раз в три недели, а то и реже. Причиной всегда были поездки в Балморал, Сандрингем или в Хайгроув, который принцесса считала вражеской территорией.

Внутренне собравшись, она решила открыто выступить против Камиллы, которую не без оснований считала первопричиной всех своих несчастий. Случай подвернулся быстро. Отмечали сорокалетие сестры Камиллы, Аннабел Эллиот. Прием в своем прекрасном доме Хэм-Коммон в Ричмонде устраивала общая подруга, леди Аннабел Голдсмит. Все гости принадлежали к «кругу Хайгроува» – Диана их не любила и боялась. Первоначально планировалось пригласить одного Чарльза, без Дианы. Когда об этом узнала леди Аннабел, она категорически это запретила: если прием будет проходить в ее доме, то Диана должна быть приглашена. Невозможно представить, но никто из друзей Камиллы (и даже Аннабел) не верили, что Диана придет – не верил в это и Чарльз. Здесь была исключительно его территория, и, как ему казалось, Диана должна обладать достаточным здравым смыслом, чтобы это понимать. Всю дорогу до Хэм-Коммон он мучил Диану вопросами, почему она все же решила поехать.

После ужина Диана заметила, что Чарльз отсутствует – и Камилла тоже. Твердо решив расставить все точки над «i», она вызвала своего телохранителя. Кен Уорф в это время находился в кухне. Диана нашла Чарльза и Камиллу в детской игровой комнате за оживленной беседой. Несмотря на мольбы Дианы, Уорф твердо решил удалиться, чтобы не быть свидетелем неприятной сцены. Он извинился и ушел, поэтому мы можем полагаться только на слова Дианы. Там присутствовал, говорит она, еще один мужчина, поэтому она села и присоединилась к разговору. Вскоре кто-то предложил вернуться к остальным гостям, и все встали. Вдруг Диана сказала: «Камилла, мне бы хотелось с вами поговорить». Когда мужчины ушли, Камилла и Диана уселись на диван. «Я бы хотела, – обратилась к сопернице Диана, – чтобы вы знали: для меня не секрет то, что происходит между вами и Чарльзом. Я не вчера родилась». Но тут в комнату кто-то вошел. Диана поднялась и перед уходом сказала: «Мне жаль, что я на вашем пути. Я понимаю, что мешаю вам, и вам обоим это не нравится… Не держите меня за идиотку».

В другом варианте Диана велела Камилле «оставить моего мужа в покое». Кен Уорф сопровождал Чарльза и Диану в Кенсингтонский дворец. По его словам, атмосфера была «холодной и напряженной». Диана снова и снова повторяла: «Как ты мог так со мной поступить? Это унизительно! Как ты мог?» [275] Принц молчал – ни извинений, ни объяснений. Диана всю ночь проплакала. Ей казалось, что брак рухнул. Но это не помешало ей продолжить попытки вернуть мужа. В следующем году она не раз «полушутливо, полусерьезно» говорила друзьям, что планирует вернуть мужа, и в первую очередь – в свою постель. «Она хотела иметь еще одного ребенка, она очень хотела ребенка… и продолжала любить Чарльза» [276] .

275

Ken Wharfe, Robert Jobson, Diana: Closely Guarded Secret, p. 96–97.

276

Интервью автору (05.05.2004r.).