Диана. Жизнь, любовь, судьба

Брэдфорд Сара

Болланд подтверждает, что Букингемский дворец всегда относился к Диане с симпатией. «Не думаю, чтобы чиновники Букингемского дворца действовали против нее, – говорит он. – Я был дружен с Робертом и Чарльзом во время работы в Комиссии по жалобам на прессу и никогда не слышал от них ничего плохого о Диане, что бы она ни сделала. Примерно в то же время вышло интервью для „Панорамы“, и оба были очень разочарованы. И все же они никогда на нее не наговаривали. А как вели себя Сент-Джеймсский дворец и Ричард Эйлард, я просто не знаю» [506] .

506

Интервью автору в феврале 2004 г.

Теперь, когда была выработана новая политика, направленная на улучшение репутации Чарльза и Камиллы без унижения Дианы, Эйлард в глазах журналистов превратился в главного идеолога

кампании против Дианы, проводимой Сент-Джеймсским дворцом. Против Эйларда была настроена и Камилла, имевшая колоссальное влияние на принца. «Камилла обвиняла его в том, что именно он стал инициатором появления книги Димблби и признания принца в супружеской измене, – вспоминает один из помощников. – Она считала, что вины принца в этом нет, им манипулировали, что ее саму представили в книге неверно… Заявление о том, что принц не собирается вступать в брак повторно, стало последней каплей. Интервью и книга Димблби свели на нет ее шансы на брак с Чарльзом. Камилла и ее окружение так никогда и не простили Эйларда…» [507]

507

Интервью автору (23.02.2005 г.).

Диана продолжала общаться с Чарльзом. «Иногда, когда журналисты выводили ее из себя, а это время от времени случалось, она звонила ему. Примечательно, что, когда у нее возникали серьезные неприятности, она звонила именно ему и он ей всегда помогал. Он тоже часто ей звонил и выказывал свое неудовольствие: „Я не хочу, чтобы меня втягивали… Не могу больше этого терпеть… С меня довольно… делай что хочешь, используй мое имя, трать мои деньги. Я ничего не хочу знать, разберись сама“» [508] . И все же Чарльз по-прежнему посылал Диане в день рождения цветы с подобающими случаю записками.

508

Личная информация.

Несмотря на развод, Диана, как и раньше, была одержима бывшим мужем. Лучше всего это демонстрирует любопытный инцидент, последствия которого ощущались и после ее смерти. Дело касалось личных слуг принца Чарльза. Камердинеры всегда имели влияние на своих хозяев – гораздо более сильное, чем чиновники, занимавшие весьма высокое положение. Камердинер значил куда больше, чем личный секретарь. Маргарет Макдональд, которую во дворце прозвали Бобо, няня и старшая горничная королевы, до самой смерти оставалась единственным человеком, которому королева говорила «всё». Бобо имела колоссальное влияние на королеву, перед ней трепетали абсолютно все. Она держала под каблуком даже модельеров королевы. «Мисс Макдональд служила королеве ушами и глазами, и с ней нужно было обращаться с осторожностью, – рассказывает один из слуг королевы. – Если что-то шло не так, мисс Макдональд устраивала настоящий скандал, чего никогда не сделала бы королева. А уж если вы умудрялись чем-то ее обидеть, это была обида навсегда» [509] . Персонал королевской яхты, где Бобо подавали шампанское на подносе и приносили завтрак в постель, прозвал ее «королевой Елизаветой III».

509

Sarah Bradford, Elizabeth: A Biography of Her Majesty The Queen, p. 244–245.

История камердинеров принца Уэльского заметно отличалась от истории Бобо. Джеймс «Джем» Макдональд, который обнаружил умершего деда принца, короля Георга VI, умер. Уважаемого патриарха, который помогал молодому принцу с детства, сменил бойкий Стивен Барри, а ему на смену пришел Кен Стронак. Стронак был беззаветно предан Чарльзу, но интервью принца, приведенное в книге Димблби, настолько его потрясло, что он решился поговорить с журналистами. Место уволенного Стронака занял его помощник Майкл Фосетт, который пришел на королевскую службу еще в 1981 году.

Фосетт был властным человеком, стремился оградить принца от всех неприятностей и с остальными слугами был весьма суров. Свое положение он использовал для личного обогащения. Фосетт стал директором компании Turnbull & Asser, поставлявшей принцу рубашки, а позже получил постоянный доступ к апартаментам в отеле «Риц». Поставщики трепетали перед ним. Слуги, которые критиковали его или его поступки, немедленно теряли место. «Он был безжалостен и избавлялся от всех, кто стоял на его пути» [510] . «Он очень опасен, – говорил один из дворцовых слуг. – И принцесса это видела и понимала… Такие люди постоянно настраивали принца против нее. Они создали и умело усиливали разногласия между ним и Дианой. Это они в огромной степени ответственны за то, что случилось» [511] . «Он был незаурядный человек,

и ему было легко самоутверждаться» [512] . «Он был очень властным и умел пользоваться своей властью» [513] . В определенный момент политику Сент-Джеймсского дворца стали определять Камилла, Фосетт и Марк Болланд. «После того, как они объединились… им не мог противостоять никто» [514] .

510

Интервью автору в феврале 2004 г.

511

Интервью автору в сентябре 2004 г.

512

Интервью автору в сентябре 2004 г.

513

Интервью автору в сентябре 2004 г.

514

Интервью автору (14.04.2005 г.).

Диана пыталась повлиять на Сент-Джеймсский дворец через ординарца принца, Джорджа Смита. «Джордж Смит был ветераном Фолклендской войны, капралом Уэльского гвардейского полка, по-настоящему преданным человеком, готовым отдать жизнь за свою страну», – вспоминал один из помощников Дианы [515] . «Он был хорошим, достойным человеком, настоящим солдатом. Ординарцем принца Уэльского он стал по рекомендации своего полковника. Ни пьяница, ни идиот подобной рекомендации никогда не получил бы…» [516]

515

Интервью автору (11.04.2005 г.).

516

Интервью автору (11.04.2005 г.).

Джордж Смит прочно завяз в дворцовой паутине, и это сломило его психически и физически. У Дианы была привычка, которую принц совершенно справедливо считал опасной. Она любила болтать со слугами на кухне. «Бывало, идешь по коридору Кенсингтонского дворца, встречаешь принцессу, и она говорит: „О! А чем вы занимаетесь?“ Ты отвечаешь: „Ничем особенным“. И тогда она предлагает: „Не хотите выпить со мной чашку чая? Я иду на кухню“. Отказаться было невозможно. Так произошло и с Джорджем Смитом. „Джордж…“ – „О, здравствуйте, мадам“. – „Чем вы заняты, Джордж? Пришли к Мервину [шеф-повару]? Там мы с вами и увидимся“. Конечно, бедный старина Джордж отправлялся на кухню и оказывался в ловушке… Ему казалось, что разговаривать здесь вполне безопасно» [517] .

517

Интервью автору (11.04.2005 г.).

Джордж Смит оказался совершенно неприспособлен к дворцовым интригам. «Джордж Смит прибыл во дворец в военной форме, и Майкл Фосетт сразу же отправил его на Джермин-стрит, где его переодели в костюм-тройку, рубашку от Turnbull & Asser, галстук и туфли от Trickers, – вспоминает один из помощников принца. – И Джордж Смит тут же исчез, а его место занял робот… А потом рядом обнаружился открытый шкаф с напитками, открытая кухня – много еды, много выпивки, а еще много путешествий, машина, Хайгроув… Он просто не выдержал» [518] . Из разговоров со Смитом Диана узнала, что один из сотрудников принца изнасиловал его. В августе 1996 года, вооружившись диктофоном Ричарда Кея, Диана дважды навестила Смита (один раз ее сопровождала Виктория Мендем, личный секретарь), чтобы записать его историю.

518

Интервью автору (11.04.2005 г.).

Друзья Дианы сомневались, что эту запись можно использовать против Чарльза. «Развод уже вступил в силу, но она по-прежнему не могла избавиться от мыслей об окружении Чарльза… Ей хотелось чем-то насолить Сент-Джеймсскому дворцу, а это сулило серьезные неприятности» [519] Впрочем, если бы Диана действительно хотела этого, она передала бы записи в полицию, а она рассказала о них Чарльзу. О существовании этих записей стало известно только после дела Пола Баррела, в ноябре 2002 года, – тогда стало ясно, что рябь от камня, который Диана швырнула в тихий сент-джеймсский пруд, так до сих пор и не утихла.

519

Интервью Ричарда Кея автору (16.03.2004 г.).