Die Kante und das Kind
Шрифт:
– Что есть топологическая особенность пространства-времени, представляющая собой в каждый момент времени «тоннель» в пространстве? – спросил незнакомец.
Теперь, Матис дёрнулся всем своим естеством… и духом, и телом.
– …Чи-то?.. – промямлил он.
Незнакомец повернулся лицом к Матису и повторил вопрос слово в слово. Только тогда, Матис увидел, что незнакомец сидит перед ним в чёрной фетровой шляпе, сером пальто, бордовым кожаных перчатках, – которые, наверняка, изнутри
«Типичная обувь, которую носят мужчины за 60… а этому мужчине явно было не меньше шестидесяти пяти…».
– Мммм… – задумался он, смотря перед собой и изредка поглядывая на носы кроссовок. – кротовая нора?
Мужчина улыбнулся.
– А что есть деление ядра эукариотической клетки с уменьшением числа хромосом в два раза, происходящие в два этапа и, – незнакомец поднял указательный палец правой руки, – образующее гаметы, споры и другие зародышевые клетки?
– Мейоз. – уверенно ответил Матис.
Биология нравилась Матису гораздо больше астрофизики.
Мужчина буквально засиял, а его улыбка простёрлась от уха до уха.
Он протянул руку Матису.
Немного помедлив и тем не менее, не до конца понимая свои действия, Матис пожал руку мужчине.
– Адольф. – представился мужчина.
Матис представился в ответ.
– Я счастлив иметь дело с умным человеком, Матис. – проговорил Адольф, уделяя внимание каждому слогу.
Тем же полушарием, что давало ответы на вопросы, Матис пытался догадаться, на каком акценте разговаривает Адольф. Он точно был не местным, маловероятно даже, что его акцент принадлежал к диалектам немецкого языка…
– Спасибо за комплимент. – сдерживая зевок и отрыжку одновременно, ответил Матис.
– Ну что вы. – Адольф хлопнул руками по своим коленям, – Если человек умный, это не дар, за который стоит сделать комплимент и тихо позавидовать, что тебя такое счастье обошло стороной… Ум человека, в первую очередь – это его жизнь. Находя выход из жизненных ситуаций, человек оттачивает свой ум, и в вашем случае, вы заслуживаете исключительно похвалы, но никак не комплимента…
Веки приподнялись. Матис почувствовал, как речь нового знакомого потихоньку отрезвляет его.
– …Забавно, что этот самый ум, при оттачивании доходит до инстинктивной и рефлекторной стадии, которой обладает, условно, дикий зверь… – продолжал Адольф, – …Вы не находите, Матис?
– По правде говоря, я сейчас не готов к рассуждениям. – увернулся тот.
Адольф ехидно улыбнулся.
– О да, это точно. Вам повезло, что сейчас ранее утро, да и зона не особо патрулируется. Хотя, казалось бы, ратуша… Но нет. Я чаще около школ и университета патрули вижу, нежели здесь. Это кое о чём говорит, не так ли?
– Вероятно… – потирая переносицу, ответил Матис.
Адольф
– Вам нужна помощь?
Матис непроизвольно резко открыл глаза:
– Что? – трезвым тоном спросил он.
– Вам нужна помощь или вы в состоянии изменить своё положение?.. – повторил Адольф, слегка приподняв брови.
2
Адольф подсел чуть ближе. Матис хотел было отодвинуться, но поясница уже упиралась в ручку скамьи.
– Здесь вы не в безопасности, Матис. Я может и стар, но «преследование» от «по пути» могу отличить. – вполголоса, заговорил Адольф.
– Ты, мать твою… – попытался возразить Матис.
– На твоём месте, я бы молча слушал. – перебил Адольф.
Матис выдохнул. Из-за высокой концентрации алкоголя в крови, он не до конца поддавался всему сказанному и в то же время, из-за того же алкоголя, Матис чувствовал странную панику. Она как будто ходила вокруг да около, но всё не вступала в свои полные права.
– Нам нужно идти. К углу сейчас подъедет такси, мы сядем в него и тогда любой ваш вопрос, перестанет быть таковым спустя пару секунд.
Матис пытался переварить сказанное, но специфическая манера речи Адольфа, точно ржавчина, мешала механизму понимания работать исправно, без запоров.
…Спустя, наверное, полминуты, Матис краем глаза заметил, что Адольф смотрит ему за спину. Не успев испугаться, он услышал:
– Подъём.
Испуг всё-таки произошёл, потому что у Адольфа резко поменялся тембр голоса. Он стал ниже. Гораздо ниже старческого тенора минуту-две назад.
Вполсилы следуя за стариком, Матис старался не оборачиваться. В любой момент, он ожидал толчка в спину и не хотел видеть лица толкающего…
– Прыгай. – скомандовал Адольф, открыв пассажирскую дверь такси.
Матис послушно, пусть и бессознательно, ввалился в салон. Он был готов дать голову на отсечение, что вот сейчас Адольф, – который явно не «Адольф», – закроет дверь и на пассажирские места откроется стрельба…
Но всё обошлось. Человек, называющий себя Адольфом закрыл дверь и сказал:
– Двигай, Карстен.
– Есть, фрау Зеттерберг! – отозвался водитель.
Матис почувствовал липкий холод в груди. Он начал испуганно бегать глазами по салону… и, только спустя почти пять минут, до него дошло, что он не в такси.
3
После того, как «65+» Адольф трансформировался в тридцати девятилетнюю Ивон Зеттерберг, Матис перестал следить за происходящим вокруг, не желая выдать жёлтое за чёрное, кофе за мартини и чернила за латышский бальзам.
«Несколько человек обращались к ней, «Оберштабсфельдфебель».».