Дифференциальная психология и психодиагностика. Избранные труды
Шрифт:
Пользуясь терминологией, сложившейся в практике испытания валидности, можно сказать, что в данном случае мы не располагали необходимым нам производственным показателем – «внешним критерием».
При применении тестов, о чем уже шла речь, предполагается, что успешность их решения градуально соответствует (вернее, должна соответствовать) профессиональной успешности. Так, одно из определений валидности тестов гласит:
«О тесте говорят, что он валиден, когда распределение группы индивидов по тесту повторяется в распределении той же группы по критерию школьной или профессиональной успешности» (Anastasi А., 1962, р. 6).
Профессиональная успешность и тест якобы должны по возможности точно соответствовать друг другу. Но подобное трудно ожидать в методиках, исследующих основные свойства нервной системы в целях прогнозирования профессиональной пригодности. Лица, не обладающие надлежащим уровнем силы нервных процессов, вероятнее всего, обнаружат неадекватное поведение под действием чрезвычайно сильного раздражителя. Все остальные, вероятно, смогут действовать адекватно ситуации. Но ни те, ни другие при этом не распределятся в соответствии с количественным изменением их результатов по методикам, диагностирующим свойства нервной системы; для этого нет никаких предпосылок. Большая или меньшая успешность оператора зависит
Выход был найден совместно психологами и работниками энергосистемы. Для совершенствования квалификации оперативного персонала энергосистем большое значение имеют противоаварийные тренировки. Их назначение состоит в том, чтобы обучить персонал быстрым и эффективным способам предупреждения неполадок и аварий, а также их ликвидации. При проведении учебных тренировок задания для разных объектов и работников обычно различны по содержанию и трудности. Кроме того, они проводятся различными руководителями и поэтому не обеспечивают в должной мере единой методики их проведения и единой оценки действий тренируемого персонала.
Возникла мысль организовать специальные тренировки исследовательского характера, по результатам которых, дополненным сведениями оценочного порядка, можно было бы судить о деятельности оперативного персонала, о том, как ведет себя работник в сложных и напряженных условиях.
Конечно, в некоторых отношениях «внешним критерием» могли бы быть данные о реальном поведении работника в аварийной ситуации. Но аварии происходят не по заказу. Исследование, охватывающее сколько-нибудь представительную (по количеству) группу, могло бы растянуться на несколько лет и по многим причинам утратить всякий теоретический и практический смысл. Кроме того, каждая авария имеет свою специфику, поэтому трудно было бы сравнивать и поведение работников в разных аварийных ситуациях.
Задуманные и осуществленные психологами и инженерами «исследовательские» тренировки должны были максимально близко имитировать условия подлинной аварии.
1. Операторы должны были ликвидировать в кратчайший срок возникшую в системе неисправность.
2. Играми [2] руководили два высококвалифицированных специалиста, детально согласовавшие между собой всю методику.
3. Игры проводились на объектах, имеющих сходное оборудование и щиты управления, причем всем участникам предлагалась единая типовая задача в варианте, отвечающем местным условиям.
4. Весь процесс игры, все поведение дежурного фиксировалось двумя наблюдателями.
Один из них (техник) записывал действия с приборами, переключения, то есть всю техническую сторону дела; другой (психолог) протоколировал особенности поведения, внешние проявления эмоционального состояния, отношение к возникающим трудностям, общение, моторику и т. д. Организация и проведение психологического наблюдения выпали на долю В. Ф. Матвеева. Всего в исследовательских тренировках участвовало 30 оперативных дежурных. Впоследствии по причинам организационного порядка были использованы материалы 26 человек (четверо по разным причинам не прошли психофизиологического обследования).
Методика изучения поведения оператора сближалась с научным экспериментом, а вместе с тем обстановка условной аварии мало чем отличалась от обычной противоаварийной тренировки.
Отсюда метод, примененный в исследовании, можно определить как особого рода естественный эксперимент.
Постоянное рабочее место дежурного оператора – просторный зал, в центре которого находятся стол с телефонами и табло обобщенной сигнализации. Пульт управления, чаще всего в виде большого полукружия, располагается перед глазами дежурного на расстоянии 3–4 м от его стола. На нем установлены контрольно-измерительные приборы: амперметры, вольтметры, ваттметры, частотомеры и т. д., позволяющие оператору следить за качеством отпускаемой со станции энергии (постоянством напряжения и частоты), контролировать распределение активных и реактивных нагрузок между генераторами, контролировать нагрузку по отдельным цепям, чтобы предупредить ненормальные режимы (перегрузку), и т. д.
Приборы дистанционного управления позволяют дежурному осуществлять те или иные процессы управления: пуск и остановку агрегатов, включение генераторов на параллельную работу, отключение нагрузки, введение в работу резервных трансформаторов, регулировку напряжения, частоты, нагрузки и т. д.
Возникновение аварии аварийная сигнализация оповещает громким звуковым сигналом. Световые сигналы указывают на произошедшие отключения. Контрольно-измерительные приборы показывают все изменения в системе, связанные с аварией.
В условной аварийной игре реальные показания контрольно-измерительных приборов заменяются табличками с нанесенными на них условными «показаниями». Они помещаются рядом с приборами. Световые сигналы частично воспроизводятся, частично замещаются условными табличками, которые свидетельствуют об отключении. Оперативный дежурный, участвующий в тренировке, подробно инструктируется руководителем и получает сведения о схеме и режиме станции или подстанции до «аварии»; они обычно совпадают с действительно существующим режимом и действующей схемой (это делается для возможно большего приближения условной ситуации к реальной). Затем в отсутствие испытуемого воспроизводятся признаки аварии на приборах.
Участник тренировки вызывается на пульт аварийным сигналом сирены. Это начало игры. С момента подачи сигнала ведется счет времени, фиксируются все действия оператора. Хронометраж и протокол действий ведет специально проинструктированный квалифицированный специалист, обычно начальник цеха, станции или подстанции.
Во время игры возможно полно имитируется реальная обстановка аварии со всеми телефонными звонками, запросами и требованиями потребителей и т. д. Оператор условно «совершает» все действия: в случае необходимости идет в обход панелей защит, распределительных устройств (РУ) и «открытой» части станции или подстанции, где «производятся» порой те или иные операции. Вся обстановка создается руководителем игры. Никто из присутствующих не вмешивается в нее без разрешения
руководителя. Руководитель же сообщает оператору-участнику игры о «последствиях» его действий. После «ликвидации аварии» руководитель дает технический анализ действий оператора, его ошибок, упущений и т. д.
Психолог непосредственно в период наблюдения вел протокольные записи, фиксировал все внешние компоненты поведения оператора: характер жестикуляции, темп двигательной активности и речи со всеми его изменениями, характеристику голоса (напряженность, интонационную окраску), словесные отчеты, размышления вслух, внешние проявления затрудненности и т. д. Он записывал и все компоненты поведения, которые могли быть обобщены по ряду внешних признаков (устойчивое или неустойчивое эмоциональное состояние, длительность высокой работоспособности, не прерываемой «передышками», скорость включаемости в новую ситуацию, сопротивляемость к действию разного рода отвлекающих помех, легкость восприятия большого количества условных сигналов, большая или меньшая способность удерживать в сознании полученную информацию, быстро ее перерабатывать в действие
Приводится протокол наблюдения (записи В. Ф. Матвеева). Участник тренировки – оператор Ч.
К началу тренировки отмечались вегетативные реакции эмоционального напряжения – тремор пальцев, мигание, возбужденное потирание рук, хождение от окна к двери. 10.00 – сигнал аварии. Ч. энергично входит на щит, осматривает приборы, квитирует [3] сигналы, обнаруживает отключение трансформатора; идет к пульту широким шагом.
Говорит быстро, возбужденно, глубоким голосом: «Отключился трансформатор. Делаю осмотр на улице». Замечает обрыв ошиновки. Говорит: «Пытаюсь перчатками и штангами поднять с земли упавший провод».
Руководитель: Ничего не выйдет.
Ч. (пауза): Ничего не буду делать. Возвращаюсь на щит.
10.08 – широким шагом, энергично идет к пульту, говорит: «Квитирую масляный выключатель».
Руководитель: А он не отключился.
В быстром, энергичном темпе действий оператора наступает заметный перелом. Он стоит, раздумывает. Произносит: «Значит, у меня обесточилась вторая система полос».
Руководитель: Это вы раньше знали.
Ч.: Я должен, значит… Мне нужно отделить поврежденный участок.
Руководитель: Не говорите, а решайте, что нужно делать.
Ч.: Сейчас, одну минуточку… Мне все ясно. Значит, я должен… (сосредоточенно смотрит в окно). Я квитирую масляный выключатель.
Руководитель: Да он же не отключен!
Ч. вторично допускает ту же ошибку, пытаясь повернуть выключатель. Вместе с тем он не замечает и не оценивает информацию, которая позволяет достаточно полно судить об аварийных нарушениях. Затем он вновь напряженно всматривается в показатели приборов, трет рукой подбородок, морщится. В результате технического анализа этого этапа тренировки следует вывод: «Получив полную информацию о случившемся по показателям приборов выключателей, по работе защиты и автоматики,
Ч. с трудом и значительным опозданием устанавливает, что все потребители обесточены».
Поведение Ч. свидетельствует о значительной дезорганизации процессов восприятия: он как бы не замечает многих аварийных показателей приборов; при повторном обходе щита всматривается в приборы, словно хочет увидеть что-то трудно различимое.
Смотрит отсутствующим взглядом, держит руку у рта, бормочет что-то про себя; видимо, эта «речь для себя» – способ сконцентрироваться, «собрать» разлитое возбуждение, которое мешает актуализации нужных связей. Ч. не слышит замечаний руководителя, стоит, не двигаясь с места.
Когда напряжение на обесточенных линиях было уже в основном восстановлено и предстояло лишь произвести некоторые практические, предусмотренные инструкцией действия, поведение Ч. оставалось в значительной мере дезорганизованным.
При первом затруднении – невозможности отключить поврежденный участок – в поведении его возникает заметный перелом; наступает период «заторможенности», расстройство процессов восприятия, внимание как бы блокировано: Ч. слушает и не слышит, смотрит и не видит. Объем восприятия узок, сигналы и показания приборов воспринимаются неверно. Очевидно, с этим в значительной мере связана и неправильная оценка аварийной ситуации.
Мыслительная деятельность Ч. в период решения проблем, поставленных аварией, также заметно затруднена. Этот этап игры характеризуется сенсорными и двигательными отвлечениями: Ч. смотрит в окно, ходит, выключает случайно оставленную включенной руководителем и потерявшую свой смысл сигнализацию. Ч. склонен выйти из затруднительного положения с помощью случайно возникающих ассоциаций (раз нагрузки нет, значит, линии под напряжением). Вместе с тем он пытается сосредоточиться – потирает лоб, хмурится, рассуждает вполголоса и т. д. Однако решает проблему в конечном счете не сам, ему помогает реплика одного из присутствующих.
Серьезные нарушения обнаруживаются у Ч. и в хранении полученной в результате инструкции руководителя и осмотра щита информации, а также в использовании положения инструкции, предусматривающей определенный порядок действий при переключениях. Это привело к выпадению необходимых при переключении операций и к явно ошибочным действиям.
Таким образом, Ч. во время «аварии» вел себя не так, как должен вести себя оператор в этих случаях. Оператор Ч. представляет собой один из примеров дезорганизованности поведения в экспериментальных условиях.
Особенности поведения, зафиксированные наблюдателем-психологом, и общая оценка результатов тренировки, поступившая от руководителя тренировки, дополнялись двумя характеристиками. Одну представляла администрация предприятия (электростанции или подстанции), другую – оперативно-диспетчерская служба энергосистемы. Это были не те, обычные, характеристики, в которых, в зависимости от наклонностей их составителя, выдвигаются на первый план то аккуратность, то добросовестность, то активность в рационализаторской деятельности или еще какие-нибудь черты данного работника. По замыслу исследования, существенным и главным было другое: можно ли на основании всего, что известно о работнике, дать прогноз о том, как он будет вести себя в аварийной ситуации.
«Внешний критерий» составлялся из трех различных оценок. Оценки администрации и оперативно-диспетчерской службы построены на неоднократных наблюдениях. Но наблюдения эти производились не в аварийных условиях; это что-то вроде попытки спроецировать поведение работника, находящегося в более или менее спокойных условиях, на условия аварийные. Для руководителей с большим стажем такая задача не представляется принципиально нерешаемой, хотя ее решение будет в известной мере субъективным. Недостаток этих оценок состоит в том, что для ответа использовались различные критерии, оставшиеся нераскрытыми; возможно, это вызывалось и постановкой вопроса, хотя к ее выработке вел достаточно долгий и сложный путь.
Оценка по исследовательской тренировке отвечает более строгим требованиям. Тренировочное задание для всех было одинаково трудным, поведение испытуемого фиксировалось специальными наблюдателями, все его особенности дополнительно обсуждались с участием самого испытуемого. Руководители тренировок, которых и было всего двое, детально согласовали между собой критерии оценок. Но, к сожалению, исследовательская тренировка проводилась только однажды.
При известной неточности оценок – каждой в отдельности – они дополняют одна другую. Поэтому в данном исследовании было признано в качестве наиболее простого и объективного приема обработки для дальнейших сопоставлений их суммирование. В конечном счете каждый испытуемый получил, таким образом, суммарную оценку по трехбалльной системе. Высшая суммарная оценка по «внешнему критерию» может составлять 9, низшая – 3, но оценок «3» не встретилось. Это объясняется тем, что представители администрации (возможно, по чисто формальным соображениям) ни разу не записали «совсем не уверены в безошибочности действий испытуемого в аварийной обстановке». Поэтому самая низшая оценка по внешнему критерию – 4, при одном низшем балле и остальных средних – 5. Балл «5» мог бы составиться также из одной тройки и двух единиц, но таких случаев также не встретилось. Таким образом, балл «5» означает, что либо испытуемый получил низшую оценку в исследовательской тренировке, либо оперативно-диспетчерская служба «совсем не уверена» в том, что он будет безошибочно действовать в аварийных условиях. Балл «4» означает, что обе низшие оценки совпадают.