Диггер

Рин Ай

Но Глеб прекрасно понимал, что, даже продав телевизор, он не сможет вернуть всю занятую им сумму.

В дурном настроении он поднялся к себе в квартиру. Жорик, как ни в чем не бывало, спал на диване. На парня он не обратил ни малейшего внимания.

— Дрыхнешь?! — произнес Глеб. — А меня только что уволили. Придется тебе, видимо, с мясных кусочков на обычный сухой корм перейти.

Он прошел в спальню и только теперь вспомнил, что кровать сгорела и прилечь не на что.

— Елки! — в сердцах воскликнул парень. — И что теперь делать?

Придется, похоже, потеснить Жорика.

Он вернулся в зал, но, взглянув на сладко спящего кота, не стал его трогать. Глеб устроился прямо на полу, на ковре. Он подложил руки под голову и, глядя в потолок, принялся в уме считать, сколько же ему нужно денег, чтобы со спокойной совестью уехать к деду Матвею. Получалась весьма внушительная сумма.

— Вот ешкин кот! — тихо сказал парень. — Грузчиком, что ли, устроиться? Только вряд ли я смогу ящики ворочать — телосложение не то! Как же быть?

И тут в его голове всплыл вчерашний разговор с однокурсником Женькой Снегиревым.

— О, точно! — воскликнул Глеб.

От радости он даже сел на ковре.

— Как же я сразу про него не вспомнил?!

Жорик нервно дернул ухом и перевернулся на другой бок. Глеб тихо встал и отправился в коридор. Из кармана куртки, висевшей на вешалке, он достал сотовый телефон и принялся искать номер однокурсника. Обнаружив заветные цифры, парень немедленно набрал номер и принялся терпеливо ждать ответа. Однако Женька не отвечал. Глеб набирал его несколько раз, но телефон молчал. Парень вернулся в комнату, сел в кресло и задумался. Сколько он так просидел, Глеб не знал, но в какой-то момент его из оцепенения вдруг вывел звонок сотового телефона. Парень схватил трубку и сказал:

— Слушаю!

— Глебыч, привет! — раздался глухой голос Снегирева. — Я тут обнаружил пропущенные звонки, все от тебя…

— Жека, здоров! — обрадовался Глеб. — Да, это я тебя донимаю. А ты что трубку-то не брал?

— Да, понимаешь, я на маршрут выходил, а телефон в другой куртке оставил. Так что случилось?

— Скажи, Жек, твое предложение насчет работы еще в силе?

— Да. Что, неприятности в журнале?

— Не поняли мы с главредом друг друга. Ушел я. А жить на что-то нужно.

— Ясно. Знаешь, давай мы с тобой через пару часов встретимся и все обсудим, а то мне сейчас еще кое-куда забежать надо.

— Говори, куда подойти?

— Я недалеко от центра буду. Давай у «Метелицы» пересечемся!

— Хорошо. Через два часа — я там!

Снегирев отключил телефон, а Глеб стал судорожно собираться.

— Со мной пойдешь? — спросил он Жорика.

Но кот не удостоил его даже взглядом.

— Ладно, спи! Я скоро буду, — произнес парень и вышел из квартиры.

Он понимал, что идет на встречу немного раньше, но предпочитал лучше пройтись по улицам, чем сидеть в четырех стенах. Глеб не торопился. Он медленно брел через сквер к станции метро, наслаждаясь окружающим пейзажем. Прощальное осеннее солнышко золотило макушки деревьев. Легкий ветерок играл опавшими листьями.

Мимо пролетела белоснежная паутинка. Было так красиво и спокойно, что все тревоги и печали отошли куда-то на второй план. Бывший журналист добрался до метро и сел только в четвертую электричку, стараясь таким образом сократить время до встречи с однокурсником. Но все равно, когда он оказался на Новом Арбате, оставалось еще минут двадцать до окончания условных двух часов. Чтобы не привлекать внимание охраны, парень не стал ходить перед входом в кафе, а отошел немного дальше — к магазинам. Наконец час икс настал, и Глеб направился к комплексу. Вдруг он увидел, что с противоположной стороны к «Метелице» бодрым шагом направляется его друг — Женька Снегирев.

— Привет! — крикнул ему журналист. — А я думал, ты на «Бентли», как минимум, подъедешь.

Снегирев подошел, пожал Глебу руку и сказал:

— Да на кой черт он мне нужен, если я больше времени под землей провожу, чем на поверхности? К тому же и содержать его недешево. Я уж как-нибудь метро обойдусь. Зайдем куда-нибудь, перекусим?

— Только не в «Метлу». Мне сейчас по карману разве что… «Макдоналдс».

— Ладно, идем прогуляемся.

Парни свернули в ближайший переулок и вскоре вышли на старый Арбат.

— Так что у тебя случилось? — поинтересовался Женя.

— Уволили меня.

— А сказал, что сам ушел. Ну да ладно. Это не столь важно. Когда к новой работе планируешь приступить?

— Да хоть сегодня!

— Сегодня уже поздно, а вот завтра, с утречка, пожалуй, можно.

Друзья зашли в «Макдоналдс», взяли себе по чизбургеру и лимонаду и устроились за столиком у окна. Народу было много, но их столик стоял особняком, что позволяло вести конфиденциальную беседу.

— Жека, я должен тебе признаться, — вдруг произнес Глеб.

— Если в любви, то уже опоздал! Я женщин предпочитаю, — хмыкнул Снегирев.

— Да ну тебя! — махнул рукой журналист. — Я же серьезно! В общем, через три недели я уезжаю из Москвы, возможно, навсегда. А работа мне нужна, чтобы чуток денежек заработать да долги раздать.

— Ясно, — кивнул Женька, откусывая кусок от чизбургера. — Но ты сам посуди, кто ж тебя на три недели брать будет? Тем более платить? Знаешь, сколько лет у нас ребята стажируются? Маршруты изучают, проходки… Никто тебя просто так под землю не пустит.

— Я понимаю. Но я ж к тебе как к другу обращаюсь… посодействуй!

— А что это тебя из столицы потянуло? Все сюда прут, а ты — наоборот…

— Да ввязался в одно дело, из которого пути назад нет. Вот и приходится всем жертвовать.

— Куда навострился?

— В Великий Устюг.

— Что ж, город древний. Слыхал я, там тоже подземные ходы имеются.

— О, еще сколько! — воскликнул Глеб и осекся, поймав на себе удивленный взгляд Снегирева.

— Так, — медленно проговорил однокурсник, — давай-ка рассказывай, и поподробнее! О подземных ходах, Великом Устюге и деле, из которого пути назад нет…