Дик Адвокат и Гус Хиддинк. Невероятные приключения голландцев в России

Рабинер Игорь Яковлевич

– Если молодежная сборная продолжит в том же духе, можете себе представить, что ее главный тренер Николай Писарев станет претендентом на то, чтобы возглавить российскую сборную на домашнем ЧМ-2018? Дискуссии на эту тему уже начались.

– Уже сейчас?! Об этом говорить трудно, но очевидно, что получается у Писарева хорошо. Он и человек позитивный, умный, его знают в России и в зарубежном футбольном мире. Так что все возможно.

– Писарев практикует ту же схему 4–3—3, что и вы. Разумеется, не случайно?

– Конечно.

Тем более что он входил в штаб первой сборной, участвовал в тренировках, видел упражнения, мы многое обсуждали. И вот результат: приезжают в национальную команду Дзюба и Кокорин, в конце первой тренировки мы выполняем специальное упражнение с шестью маленькими воротами. Я их спрашиваю: вам надо объяснять? «Нет-нет, мы в молодежке делаем то же самое!» (Смеется.) И игрокам нравится это упражнение. Когда работа строится таким образом, футболистам молодежки легче адаптироваться в первой сборной.

– Юные игроки почти никогда сразу не становятся ключевыми в сборной. То есть 11 новичков этого года – фактически работа на будущее.

– Я делаю это умышленно. Приглашение игрока в сборную – стимул, чтобы, вернувшись в клуб, он работал еще усерднее. Потому что ему обязательно захочется попасть к нам вновь.

– Кто следующий – Файзулин, Дмитрий Комбаров?

– Вы знаете, что в «Зенит» Файзулин пришел именно при мне. И вот что интересно. Он играл тогда на той самой позиции (инсайда. – Примеч. И. Р.), на которой играет сейчас! И делает это очень хорошо. А ведь в ту пору Виктор жаловался, что это не его место и что он должен играть в центре. Но для этого ему чуть не хватает скорости. При новом тренере Файзулин сначала не играл, а теперь очень хорош. Именно на фланге.

– Если продолжит играть на том же уровне, вызов в сборную не за горами?

– С одной стороны, да. С другой, у нас на этой позиции есть Самедов, Дзагоев, могут там играть и Аршавин, и Кокорин. Что же касается Комбарова, то я наблюдаю за обоими братьями и вижу немало позитивного.

Осенью 2011-го была решена и проблема Аршавина, ослабившего, как казалось осенью 2010-го и весной 2011-го, свою игру. Причем решена самим же капитаном сборной, который, может, и не был так блестящ, как против Швеции и Голландии на Euro-2008, но в целом стал собой прежним. Оставалось только забить, что пока фатально не удавалось. Удастся уже в феврале 12-го…

Аршавин прекрасно отдает себе отчет, когда плохо играет: недаром признался, что в Ереване на месте Адвоката себя заменил бы. Но те, кто в упор не видел прогресса капитана в игре по сравнению с прошлым евросезоном, а судит только по отсутствию голов, – упертые догматики, на фоне которых Адвокат – образец гибкости.

Проверку семейная атмосфера в этом году тоже прошла – в истории с Павлюченко. Какой-нибудь закомплексованный тренер-истерик на месте Адвоката устроил бы форварду порку, сделав его персоной нон-грата. Голландец поступил с точностью до наоборот – и получил в свое распоряжение полноценную боевую единицу. Вот откуда эта атмосфера – от отсутствия сначала у Хиддинка, а потом и у Адвоката, психоза и неуверенности в себе!

2011 год подтвердил

наличие у сборной России психологической устойчивости. Речь не только о том, что под гнетом критики иного тренера (особенно российского, читающего прессу) могло бы начать швырять то в жар, то в холод, а Адвокат продолжал гнуть свою линию. Речь и о реакциях самой команды. К примеру, тяжелая травма Акинфеева вызвала предположения, что залихорадит оборону.

И вот те на: с Малафеевым сборная вовсе перестала пропускать! А голкипер «Зенита» бьет сухие рекорды, так и не позволив в прошлом году сборной никому поразить свои ворота. На протяжении более чем 500 минут – ведь он провел полные матчи с Камеруном, Македонией, Ирландией, Словакией, Андоррой, по тайму с Катаром и Грецией.

Понятное дело – все это не Испании с Германиями. Но четыре гола тех же ирландцев в стыковом матче в Таллине показали, что и от них нужно суметь не пропустить. Те же греки стояли в реестре ФИФА выше России и обыграли – 2:0 – Хорватию, которая не оставила камня на камне от турок. Да, может, мы и должны были выходить из такой группы с первого места, но и совсем уж ни в грош не ставить сделанное – другая крайность.

По весне мы жаловались на наплевательское отношение сборной к товарищеским матчам. В дальнейшем изменилось и оно – после того как другими стали соперники. Матчи с Сербией, Грецией (не говоря о Дании в феврале 2012-го, но об этом позже) смотрелись вполне достойно – и по содержанию, и по самоотдаче. Кстати, именно второй тайм против сербов, который, как мне кажется, сборная провела для нещадно охаиваемого с трибун Юрия Жиркова, стал точкой отсчета для осени-2011.

Команда и раньше чувствовала себя единым организмом, но с какого-то момента это скорее выражалось в ее внутренней жизни, а не на поле. Фанатская обструкция товарищу вывела ее из летаргического сна. И эта злость, этот нерв не ушли из ее игры до сих пор.

И, как следствие, к концу осени к сборной вернулось то ощущение связи с болельщиком, без которого успеха не добиться. Отличная посещаемость матча с Ирландией и вообще немыслимая – с Андоррой стали тому доказательством. И команда это оценила, «оторвавшись» на карлике по полной программе. Этой сборной хотелось аплодировать.

Овацию ей хотелось устроить и в момент, когда она вышла на тренировку перед матчем с Грецией в футболках со словами поддержки Спартаку Гогниеву, избитому «неизвестными лицами» прямо на стадионе в Грозном.

– Вы заранее были в курсе? – спросил я Адвоката об этом.

– Нет. И поначалу, признаюсь, был даже немного против этого. Потому что меня не проинформировали. Совершенно неожиданно человек из профсоюза футболистов (Владимир Леонченко. – Примеч. И. Р.) оказался в нашей раздевалке. Я недоумевал, почему охрана позволила ему туда пройти. Мне казалось, что вопрос о футболках было бы лучше сначала обсудить со мной.

Но Аршавин и ряд других игроков подошли ко мне и сказали: «Тренер, мы хотели бы это сделать». Они были настойчивы в желании поддержать коллегу, и я с их доводами согласился.

– Верно ли, что наряду с Аршавиным вас убеждал Игнашевич?

– Да, и один из Березуцких – другой в это время уже, по-моему, был на поле.

– Кстати, вы их различаете?