Дикарь и простушка

Линдсей Джоанна

Арчи, разумеется, не устроило подобное объяснение, но Дункан так и знал, что дед его не поймет. Просто он не способен видеть ничего, кроме «естественного порядка вещей» между мужчиной и женщиной.

Дункан все же попытался объяснить деду:

— Представь, что имеешь очень хорошего друга, возможно, самого лучшего, который живет поблизости. Ты устраиваешь праздник и хочешь, чтобы друг разделил с тобой твою радость. Что тут такого?!

— Но заметь, что у твоего друга есть другие дела и обязанности. Скажем, в его доме кто-то гостит.

— Можно легко разрешить затруднения,

пригласив и его гостя. И ничего тут сложного.

— Только не в том случае, если эта самая гостья — злобная змея с ядовитым жалом, которая может легко испортить любой праздник.

Дункан вздохнул — трудно оспаривать такое утверждение, если учесть, что речь идет об Офелии Рид. Но он тут же рассмеялся. Хоть в чем-то Арчи прав!

— Не стоит заранее волноваться насчет Офелии. Пока ничего не случилось. И будь уверен, мои отношения с Сабриной — чисто дружеские. Поговори с девочкой, и сам поймешь, почему я от нее не отхожу. Она настоящая волшебница. Стоит ей улыбнуться — и ты сразу забываешь о бедах и неприятностях.

Но Арчи, ничуть не убежденный уверениями внука, продолжал хмуриться:

— Главное, чтобы ты не забыл, с какой целью приглашены остальные девушки.

— Я без споров согласился найти себе жену, но не желаю, чтобы меня подгоняли, и скажу сразу: если за эти дни я не смогу сделать выбор, не собираюсь выслушивать ваши стенания. Не смейте меня донимать нытьем. В конце концов, это моя, а не ваша жизнь решается!

— Но трудно ожидать, чтобы ты влюбился с первого взгляда, — проворчал Арчи. — Для того чтобы возникла любовь, требуется время.

— Я говорю не о любви, а о симпатии. Взаимной привязанности. Невеста должна мне по меньшей мере понравиться! Безразличие и равнодушие — плохое начало семейной жизни!

— Разумеется, но вряд ли ты отыщешь достойную супругу, если все время будешь проводить с друзьями. А что скажут остальные девушки, если им не известно, кто она для тебя? Они посчитают, что ты уже нашел свою судьбу, а им рассчитывать не на что. Многие попросту сложат вещи и отправятся домой.

Дункан поморщился. Что тут возразишь? И как спорить с дедом, приводящим неопровержимые доводы?

— Да, я на один вечер отвлекся от охоты за женой, чтобы немного повеселиться, — проворчал он. — Ты и этого для меня пожалел?!

— Нет, если это всего лишь вечер. Но гости приехали к нам не навсегда, праздник не может продолжаться вечно. А более удобной возможности встретить лучших невест Англии тебе не представится. В жизни не видел столько хорошеньких девушек! Ничего не скажешь — старый Невилл собрал здесь первых красавиц со всей страны, чтобы облегчить тебе задачу. И я прошу лишь о том, чтобы ты не тратил время зря.

Дункан молча кивнул, однако, спустившись вниз, неосознанно принялся искать глазами Сабрину. К его прискорбию, он тут же столкнулся с Офелией, вернее, это она столкнулась с ним, преградив дорогу, так что он был вынужден остановиться или грубо протиснуться мимо.

Он, не колеблясь, выбрал бы последнее, поскольку вчера сказал ей все, что намеревался, а если она не поняла, тем хуже для нее. Но она была в обществе двух девушек, в его же памяти

были еще свежи наставления Арчи.

Дункан уже встречал ее спутниц, но имен их не помнил, поскольку за два дня был представлен более чем сотне гостей. Ничего не скажешь — хорошенькие девушки, стоило бы узнать их получше, значит, следует быть учтивее.

Но он мгновенно забыл об этом, едва с губ Офелии сорвались слова:

— Вы, вероятно, знакомы с моими лучшими подругами, Эдит и Джейн?

Дункан вовсе не желал узнавать получше всякого, кто считался другом Офелии Рид. Правда, Сабрина была исключением, но она, похоже, вовсе не стремилась назваться приятельницей Офелии. Наоборот, упоминала о неких обязательствах перед ней.

— Вот как… — бросил он, не глядя на Офелию, и, вежливо кивнув, обогнул девушек. — Прошу извинить меня, леди, но я еще не завтракал.

— Он ужасно…

Последовала пауза, в продолжение которой Джейн пыталась придумать замену слова «грубый», как нельзя лучше подходившего к поступку Дункана.

— ..резкий, не так ли? — нашлась она наконец, глядя вслед удалявшемуся шотландцу.

— Национальная черта, я полагаю, — скучающе заметила Офелия. В душе она радовалась, что он не остался. Все видели, что она с ним говорила, а большего пока и не требовалось.

— Ты согласишься, если он снова попросит выйти за него и обратится к тебе, а не к твоему отцу? — поинтересовалась Эдит.

Офелия сделала вид, что раздумывает;

— Пока не решила. Не забывай, есть еще и лорд Лок. Вот это партия! Не сравнить с Мактавишем!

— Еще бы! — воскликнула Джейн. — Тем более что вы еще не встречались. Но это можно легко исправить. Если Сабрина еще с ним, она тебя ему представит.

Куда девался рассеянно-равнодушный вид Офелии!

— Я не нуждаюсь в представлениях! — прошипела она. — И мне не нужна помощь Сабрины! Познакомлюсь с Рэйфелом Локом, когда мне будет угодно… возможно, этим вечером. Вы, кажется, сказали, что он собирается танцевать?

— Да, что-то в этом роде.

— Превосходно. Хорошо, что я догадалась захватить с собой новое бальное платье!

— Ах, дорогая Офелия, вряд ли сегодняшнее событие можно назвать настоящим балом! Здесь, в деревне, на такие вещи смотрят гораздо проще, — предупредила Джейн.

— Вздор! Бал есть бал, где бы его ни давали. И я хочу быть во всеоружии во время первой встречи с Рэйфелом Локом.

Джейн попыталась было что-то возразить, но поймала взгляд Эдит и благоразумно передумала. Они все еще считали Офелию своей подругой, им лестно было греться в лучах ее славы, но обеим было не по себе от того, как злобно набросилась она на Мейвис, с которой они дружили много лет! Кроме того, предсказания Мейвис тяжким грузом легли на сердце. Несмотря на некоторое легкомыслие, девушки были не так глупы, чтобы не видеть правды в словах бывшей приятельницы. Так что если Офелии не терпится вырядиться под рождественскую елку — это дело ее. Если она будет чувствовать себя неловко под скептическими взглядами окружающих, это тоже ее дело. Пусть потом не говорит, что ее не предостерегали. Но она, как всегда, не слушает никого, кроме себя.