Дикарь. Любовь вопреки
Шрифт:
Прижимаю руки к груди, пытаюсь успокоиться, но жжение под рёбрами настолько сильное, что невозможно дышать.
Глава 53
Данис
Когда вижу Веснушку в белом полупрозрачном платье, в башке сразу мутнеет от лютой ревности.
Не хочу, чтобы на неё смотрел ещё кто-то, кроме меня. Но это, черт возьми, неизбежно!
Сам виноват. Не понимаю, чем я думал, когда настаивал на её выступлении. Точно не башкой.
Сжимаю до хруста
Пространство наполняется музыкой, но я всё равно слышу голос мэра, который обращается к Тарасову:
— Кто эта девушка? Одна из твоих студенток?
Бросаю резкий вспарывающий взгляд на мужика и сразу засекаю в его глазах похотливый блеск. Он облизывает губы, пялясь на мою девочку. От этого я моментально впадаю в ярость. В бешенство. И не контролирую злой рык, вырвавшийся из горла.
Ректор дёргается, замечая мою реакцию.
— Да, это одна из наших первокурсниц. Я попросил её выступить на чемпионате по совету Даниса…
В кровь впрыскивается адреналин. Если высокопоставленный урод не осядет со своим интересом, то прямо сейчас отхватит по лощёной морде.
— Так она ваша знакомая? — чинуша обращается ко мне, прищуриваясь.
— Она моя — во всех смыслах, — чеканю каждое слово. — Ещё вопросы?
Буравлю мэра тяжелым взглядом. Даю понять, что на мою территорию лучше не лезть — убью. Загрызу. Порву.
И мэр не сразу, но отступает. Неохотно и недовольно.
— У вас хороший вкус, поздравляю, — лениво тянет.
Как ни в чём не бывало начинает трепаться с Тарасовым на левую тему, но при этом избегает смотреть на ковёр. Мудрое решение с его стороны.
Ещё какое-то время наблюдаю за ним, но, убедившись, что он не проявляет интереса к выступлению Веснушки, отворачиваюсь, прирастая взглядом к центру зала.
И сразу выпадаю из реальности.
Эмоции, которые передает моя девочка языком движений, пробирают до костей, жгут под кожей и сворачивают кровь. Мышцы сводит судорогой, глотку начинает драть.
Не могу понять, какого черта со мной происходит. Медленно вдыхаю, сжимаю и разжимаю кулаки, пытаясь собраться с мыслями. Контролировать их. Но не получается. Меня жестко ломает. Каждое движение гибкого тела, каждый лёгкий взмах руки бьет по нервам, вызывая агонию. Понимаю, что больше не могу сидеть на месте. Хочу к ней. Быть рядом. Прямо сейчас.
Резко срываюсь с места и иду к выходу. Там со всех сторон меня сразу облепляют журналисты.
— …Данис, вы можете дать комментарии по поводу истории с вашим отцом?
— Ваша сестра сейчас с ним? Как к этому относятся органы опеки?
— Наталья Дубровина. Какие у вас с ней отношения?..
Рыкаю на них, чтобы держались подальше. Но потом
— Через полчаса в гимнастическом зале, — обвожу взглядом галдящую толпу. — Я хочу сделать несколько важных заявлений.
На секунду в коридоре повисает тишина. Лица журналистов вытягиваются в неверии.
— …Хотите провести незапланированную пресс-конференцию?!
— Это не шутка?!
— Данис, вы серьезно?..
Восторг в их голосах действует на нервы.
— Всё верно, — утвердительно киваю. — Я отвечу на любые ваши вопросы. А теперь дайте пройти.
Журналисты послушно отступают, пропуская. При этом они уже связываются со своими агентствами и оживлено передают горячую новость о незапланированном интервью. Но мне сейчас не до этого.
Беру направление в гимнастический зал, и когда распахиваю дверь, в меня на полном ходу врезается Веснушка. Ловлю её, не давая упасть.
— Данис?.. — в голосе удивление, в глазах шок.
Хмурюсь, замечая слёзы на щеках. Руки сами тянутся к заплаканному лицу. Вытираю влагу.
— Не надо, — уворачивается от прикосновений. — Отпусти.
— Ты плачешь. Почему?
Обнимаю ее за тонкую талию, прижимаю к себе.
— Не хочу обсуждать это, — отвечает моими же словами. — Мне не нужен психолог в твоём лице.
Упирается руками в плечи, гордо вскидывая подбородок. Взгляд вспыхивает, бросает вызов. Сразу появляется желание закинуть её на плечо и утащить в свою берлогу, а там… Лучше не думать об этом сейчас.
— Правильно. Из меня психолог вообще никакой. Да и вообще общение с людьми — не сильная моя сторона.
— К чему этот разговор? — хмурится.
— К тому, что ты была права, Веснушка. Я — нет. — Целую её, и она не отталкивает меня больше, хотя и не отвечает на поцелуй. — Прости меня, — прошу и улыбаюсь, пытаясь вызвать улыбку на ее лице. — Ну? — склоняюсь и прижимаюсь лбом к ее лбу.
Смотрим друг другу в глаза. Сомнение в её взгляде режет по живому. Моя девочка не должна во мне сомневаться. Но я, черт возьми, сам в этом виноват!
— Прости, — повторяю и касаюсь губами ее лба, спускаюсь по виску, целую мокрые глаза. — Я не делюсь с тобой не потому что не доверяю.
— Тогда почему? — ловит мой взгляд.
— Потому что не хочу, чтобы тебя марали всей этой грязью. Ты слишком важна для меня, понимаешь? — целую мягкие губы. — Потому что я люблю тебя.
Моё признание вызывает у неё новый поток слёз. Она судорожно цепляется за меня тонкими пальцами.
— Я тоже люблю тебя, Данис, — шепчет с дрожью. — И хочу делить с тобой все трудности. А не быть просто сторонним наблюдателем. Хочу знать обо всех проблемах. Поделись ими со мной.