Дикарь
Шрифт:
Игорь задумчиво потёр подбородок. Он не смотрел на ситуацию под таким углом, но после слов Юли вынужден был признать, что её рассуждения были разумны. Институт Элементалей имел все шансы на то, чтобы стать для одарённых людей лучшим местом для обучения, которое только можно представить. Поэтому Игорь ответил:
— Если честно, до разговора с тобой я не думал об этом в таком ключе. Ты права. Учиться в Институте, пожалуй, действительно было бы замечательно.
Юля широко улыбнулась, принимая похвалу. Похоже, общение с Игорём подняло ей настроение.
— Знаешь, это слишком серьёзная тема, чтобы как следует обсудить её в столовой СЗГ. Как насчёт вместе поужинать?
ИНТЕРЛЮДИЯ
В первый день его расспрашивали. Здание, в котором он оказался, напоминало небольшой отель: по крайней мере, его точно привели в какой-то номер. Об этом свидетельствовала минимальное количество мебели в виде кровати, двух стульев у стола с тяжелой вазой с цветами и наличие своего санузла, которым Илья с удовольствием воспользовался. Иногда для радости достаточно сущих мелочей.
Сопровождающий его мужчина сказал, что скоро к нему придут, и оставил Илью одного. Мысли о побеге того даже не посещали: в том, что его быстро найдут, и тогда всё будет только хуже, врач ни на йоту не сомневался. Поэтому он занял один из стульев, облокотившись на его спинку, и принялся ждать.
Опрятный старик, телосложению которого позавидовали бы иные бодибилдеры, зашёл в небольшую комнату, когда Илья уже почти уснул прямо на стуле. К тому времени Мерцалов прождал почти два часа, и страх, поселившийся в нём после встречи с черноволосым мужчиной, успел изрядно притупиться. Впрочем, появление старика мигом взбодрило Илью:
— Добрый вечер. Надеюсь, я не заставил вас ждать слишком долго, — с едва заметной полуулыбкой произнёс вошедший.
Деликатное поведение ни на секунду не обмануло Мерцалова. Что-то в тёмно-карих глазах зрелого мужчины ясно давало понять: шутить с ним не стоило, иначе радушие, пусть и напускное, легко сменится недовольством. А вызывать недовольство старика, по одному приказу которого уничтожаются здания в центре города, было сродни изощрённому самоубийству. Илья пока умирать не хотел.
— Нет-нет, что вы, — ответил он, глядя на того, кого вначале счёл стариком. — Всё в порядке.
Мужчина действительно выглядел лет на шестьдесят: редкие волосы поседели настолько, что найти в них природный русый цвет можно получалось далеко не сразу; сухую кожу лица пересекали многочисленные морщины, особенно заметные между бровей и в уголках рта — похоже, этого человека легко было разгневать. В простом домашнем свитере с ромбическим рисунком и классических чёрных брюках, он выглядел, как, скажем, мог выглядеть генерал в отставке или политик, ушедший на пенсию. Если, конечно, эти самые генерал с политиком посвящали всё свободное время тренировкам с железом.
— Ну и замечательно, —
«Тоже? Вообще-то, я здесь два часа жду, — недовольно подумал врач. — Но, конечно, вы и так это знаете. И прекрасно понимаете, что я всё вам расскажу. У меня в любом случае нет выбора».
Илья послушно повторил всё, что каких-то несколько часов назад говорил черноволосому мужчине. Его первый слушатель выкрал его прямо из кабинета и уничтожил как минимум один этаж больницы. Мерцалов надеялся, что второй человек окажется более сдержанным.
Старик слушал Илью предельно внимательно. Казалось, он запоминает не только слова говорившего, но и все его движения, вплоть до малейшего изменения мимики. Илья внутренне поёжился: хорошо, что он решил не лгать. Этот мужчина мигом бы его раскусил. Когда Мерцалов замолчал, старик уточнил:
— Это всё?
— Да, — с готовностью ответил Илья. — Я рассказал вам всё, что знаю.
— Но не рассказал, что ты об этом думаешь, — мужчина наклонил голову набок.
Илья напрягся. От того, насколько хорошо ему удастся подобрать слова, могло зависеть его будущее.
— Я… Не понимаю, — Илья облизал разом пересохшие губы, — У парня явно высокий потенциал и необычная стихия… Но что-то не позволяет ему полноценно её использовать. Но у меня недостаточно знаний, чтобы сделать какие-то определённые выводы.
«Фух. Вроде ни слова лжи».
Удовлетворённый ответом, старик поднялся со стула:
— Спасибо за рассказ. Можете располагаться здесь.
Он направился к выходу, когда к Илье вернулся дар речи:
— Погодите! Я… Не могу уйти?
Мужчина остановился и с сожалением покачал головой:
— Боюсь, пока нет. Вам придётся побыть нашим… Гостем, пока мы не определимся с дальнейшими действиями. Не беспокойтесь: как только что-то поменяется, вы узнаете об этом первым. Доброй ночи.
И старик вышел, оставив Илью наедине с собой на несколько месяцев. Единственными, кто заходил к нему, были служанки, трижды в день приносившие ему еду. Илья пробовал их разговорить, но на всё вопросы они отвечали отработанным молчанием, и Мерцалову пришлось оставить бесплодные попытки. Тем более, что спустя две недели он нашёл себе собеседника.
Как врач, он знал, что сами с собой разговаривают только совсем уже спятившие безумцы. Себя он, конечно, к ним причислять не хотел.
— Я одного не понимаю, — неизвестно в какой раз обратился Илья к вазе. — Если я им не нужен, почему меня просто не убили? Я живу в этом номере и меня регулярно кормят. По сути, я приношу исключительно убытки! Думаю, для этих людей в разы проще было бы прикопать меня где-нибудь на пустыре. Но время идёт, а убивать меня никто не собирается! Так почему я всё ещё здесь?