Дикарь
Шрифт:
Анюта во все глаза глядела вокруг, шла от Влада на расстоянии шагов десяти. Окружающие виды впечатлили ее.
– Никогда не думала, что за городом такая красота! Не хуже Таиланда.
– В Тае своя красота, у нас своя.
– Согласна. А здесь у вас красотища, я бы сказала, – добавила Аня.
– Чего это у нас? Это же и твоя страна, так что и у вас тоже.
– Так я в городе родилась и жила там всю жизнь. В дереве настоящей ни разу и не была.
– Это и видно. Краля городская, – уже пробурчал себе под нос Влад, быстро шагая впереди. –
– Что ты там ворчишь, Владислав? Я все слышу.
– Слышишь и молодец, – обернулся к ней. – Могу и громче повторить. Каблуки свои вчерашние можешь в чемодан убрать, подальше. В деревне здесь, да и у брата, тебе они ни к чему будут!
– Тебя не спросила, сама разберусь, – сказала Аня, поравнявшись с ним.
Громов отчего-то остановился, спустил тяжелый рюкзак с плеч на траву и, присев на корточки, начал поправлять едва не выпавшие доски.
– Разбирайся, – хмыкнул он, поднимая глаза и проводя по ее телу взглядом. Эта просвечивающая майка просто бесила его. Ладно хоть лифчик сейчас надела, а не как за завтраком сосками на него светила. Он все же мужик, и желания у него тоже есть. Потому и сказал ей: – Только кофту застегни, а то покусают тебя слепни и комары за голые руки, сейчас лесом пойдем.
– Застегну, – кивнула она, застегивая кофту.
Но это не спасло положение. Летняя ажурная кофточка была такая же токая и обтягивающая. Довольно выпуклые упругие холмики все так же призывно торчали, и Влад глухо выдохнул. Надо срочно отправлять ее к брату. Такого секси-сожителя он долго не вынесет.
Выйдя на другую тропинку, они миновали пролесок и оказались на небольшом холме. С него открывался потрясающий вид на зеленеющие поля и небольшую голубую ленту речки. Анюта с воодушевлением фоткала пейзажи на телефон и старалась не отставать от Громова, который шел широким шагом.
В какой-то момент до ноздрей Влада долетел насыщенный цветочный аромат, и он точно шел не от полевых ромашек, росших под ногами. Мужчина чуть обернулся к девушке и, поморщив нос, спросил:
– От тебя, что ли, вонь эта?
Критично оглядел ее, дожидаясь, пока она догонит.
– Не от меня, конечно, – возмутилась Анна от его заявлений. – Я утром в душе на улице сполоснулась, и еще дезик у меня есть.
– Про духи говорю! – уточнил он и, когда ока оказалась рядом, принюхался и обвинительно выдал: – Точно от тебя! Зачем ты набрызгалась-то ими, да еще так сильно?
– А что такого?
– А то, что к пчелам я тебя не подпущу. Ты своей парфюмерной лавкой мне их всех перепугаешь!
– Это не вонь, вообще-то, а настоящие французские духи. Тысячу баксов стоят.
– Да похрен сколько. Пчелы не переносят таких резких запахов! – огрызнулся он. – Домой шуруй, обратно!
– Не пойду я домой, – накуксилась Аня. – Я не запомнила, куда идти.
– Почему-то я даже не удивлен, фифа ты натуральная, неприспособленная, – проворчал Громов, водружая рюкзак на широкое плечо. Снова пошел вперед.
–
– Ладно, постараюсь, – хмуро улыбнулся он, стреляя на нее глазами. Девушка теперь шла рядом с ним, так как они следовали по широкой проселочной дороге. – Только я ведь правду сказал. Оставь тебя здесь в лесу или в поле – и не выберешься сама. Сгинешь, как швед под Полтавой или француз в сугробах.
– А это уже обидно слышать.
– Надо же. Еще и обидчивая, – хмыкнул Влад. – Ну, ты это, Ань, не принимай мои слова близко к сердцу. Я такой вредный мужик, что думаю, то и говорю.
– Уже заметила. Ведешь себя как настоящий невежливый дикарь.
– Ага, точно. Дикарь. Потому тебе надо как можно скорее уезжать, а то мало ли что. – Он так кровожадно и плотоядно оскалился, что девушка даже сглотнула.
– Не смешно совсем.
– Ладно, не переживай. До завтра я и помолчать могу. Завтра ты уедешь, и все будут хорошо. – Он довольно улыбнулся ей в лицо. – И у тебя, и у меня.
Вскоре они достигли возвышенного места. Пасека с десятью домиками для пчел стояла обособленно. Влад и Анюта приблизились к небольшому сараю для хозяйственного инвентаря. Рядом с ним стояла лавочка под раскидистой березой. Указав на нее рукой, Громов велел:
– Аня, ты здесь посиди, раз надушилась. Пока я тут все не сделаю. К ульям не приближайся. Пчел распугаешь. Поняла?
– Поняла, – вздохнула девушка удрученно. Осмотрела непрезентабельную лавочку. Вновь оглянулась на стоящие впереди разноцветные домики на высоких деревянных ножках. – Ворчишь и строишь меня, как дед старый.
– Ничего я не дед, не сто же мне лет.
– А сколько? Шестьдесят? – осведомилась она с ядовитой усмешкой, решив его подразнить.
– Острячка. Тридцать всего. Это борода старит.
– Ну да. Я так и поняла.
– А хоть бы и сто, что я оправдываюсь. Мне с тобой детей не крестить! – вспылил он и быстро отошел к хозяйственному сараю. Достал оттуда большую шляпу с сеткой и тихо забубнил себе под нос: – Еще курица городская будет мне мозги выносить. Свалилась мне на голову, ядрен корень!
– Чтобы крестить, сначала зачать надо. А с этим делом у тебя, видать, трудности.
Анне отчего-то захотелось позлить его. Надоел со своим недовольством и замечаниями. Она старалась наладить с ним отношения. И ужин, и завтрак приготовила. А он все недоволен.
– Что ты там сказала? – вытянул Громов шею из-за дверцы сарая, прекрасно рассылав ее слова.
Повернувшись к ней, он свел густые брови к переносице. Она что, реально считает, что он как мужик в постели ничего не может и не умеет? За такие заявы можно и по упругой заднице получить.
Глава 8
Аня отметила, что сильно он разозлился. Ей даже показалось, что из ноздрей у него пошел пар, как у разъяренного быка. Поняла, что переборщила со своей шуткой, и тут же поправилась: