Дикари Ойкумены.Трилогия
Шрифт:
– Что с ним? – занервничал Джандал.
– Сердце. У него было больное сердце.
Старик тщательно избегал прямого разговора о смерти. Морщился, отряхивал брюки от бурой пыли. Но слово «было» говорило само за себя.
– Нагуаль почуял. Бросился на помощь: купировать приступ. Куотха решил, что нагуаля убили. Ладно, что об этом… Разрешите представиться: Ичтака Тлилпотонкуи, солярная энергетика. Профессор, доктор наук. Ваши специалисты не откажут мне в доверии?
Белый, словно покрытый инеем барс выскользнул из коридора, встал рядом
Снаружи послышался гул: аэромоб заходил на посадку.
V
– Что это за самодеятельность?
– Это не самодеятельность. Это использование туземной религии и культуры в целях полезного воздействия на аборигенов.
– Ставлю вопрос иначе. Что это за бардак?!
Шри Бхарадваджа лупил в сферу кулаком, словно в грушу для бокса. Там, с точки зрения шри Бхарадваджи, творилось полное и окончательное непотребство. Доктор Н’диди так не считал. Непотребство в голосфере было его детищем.
– Повторяю: в целях полезного воздействия…
Из последних сил доктор старался держать себя в руках. Увы, с бесстрастием – реальным или показным – у Н’диди, природного вудуна, склонного к вспыльчивости, были проблемы. В сотый раз доктор позавидовал коллеге Шнейеру. У гематров на все случаи жизни – одно лицо, одна интонация.
В сфере царил Камаштли, бог судьбы и победы. Дикари толпились перед идолом, восхищенно ахая. Грозный, но справедливый идол распинался на все корки, демонстрируя хорошо поставленный голос учителя младших классов. Джунгли окрест стонали от напора новой идеологии.
– Все люди равны! – разъяснял Камаштли.
– Ооо! – восхищались дикари.
– Касты – пережиток прошлого!
– Ооо!
– Вспомните подвиги своих предков!
– Ааа!
– Деяния богов на заре мира!
– Ууу!
– Великие дни вернулись! Узрите их воочию…
С «узрите воочию» идол дал промашку – «толмач» сработал некорректно, и бога не поняли. К счастью, накладка была списана на божественную мудрость и людскую ограниченность. Дикарям, как прилежным ученикам, предлагалось «домашнее задание»: поразмыслить над словами истукана, а завтра прийти и доложить, какие выводы сделаны.
Камаштли одобрит либо поправит.
Верный вывод напрашивался сам: касты долой, в солнце – нет проблем, но после естественной, а никак не насильственной смерти. Иных решений, исходя из туземных представлений о мироустройстве, доктор Н’диди не видел. Он был уверен: дикари с радостью уверуют в божественное откровение, если сами придут к нужной идее, а бог лишь подтвердит, что паства – на правильном пути.
Психологический прием в разных вариантах успешно опробовали на варварах десятка обитаемых планет. Вряд ли Остров Цапель – исключение.
– Это проверенная методика, – доктор Н’диди предпринял еще одну атаку на ослиное упрямство начальства. – Она давала отличные результаты…
– Результаты? –
– Я в курсе…
– Здесь проверенные методики не работают! Ясно вам?! Вы смогли предсказать реакцию дикарей на высадку миротворцев?
«А ты? – мысленно огрызнулся вудун. – Ты, горлопан?»
– Никто не смог, – буркнул он, отворачиваясь.
– Вот именно! Ваша авантюра с идолом… Полагаете, дикари сочтут себя равными кастовым горожанам?
– Да!
– И что дальше?! А если они начнут резать соседей? Отправлять их в солнце?! Или сами захотят немедля удрать в высшее бытие? Кастовый астланин, в их понимании, как ни умри, в любом случае попадет в солнце!
– Кроме самоубийства, профессор.
– А война вам в голову не приходила? Зря! Сойдутся племя на племя и радостно перебьют друг дружку, уверенные, что отправляются прямиком на небеса! Как вам такой результат? Вероятность подобного исхода… Да спросите хоть у коллеги Шнейера, он вам посчитает!
– Пятьдесят три процента с четвертью, – отозвался из кресла гематр.
За схваткой гигантов он наблюдал молча.
– Сколько?! – ужаснулся Н’диди. В словах гематра он не усомнился ни на секунду. – Почему вы мне сразу не сказали?!
– Локальный эксперимент. – Шнейер пожал плечами. Это движение, способное выразить массу чувств и их оттенков, он заучил давно и пользовался им в самых разных ситуациях. – Вероятность негативного результата на грани критической, но не за гранью. Ближайшее поселение туземцев – тридцать четыре километра по прямой. При необходимости мы успеем задействовать миротворческие силы для предотвращения взаимного убийства. Потери будут в рамках допустимых.
– Допустимых?! Это человеческие жизни!
Гнев Бхарадваджи разбился о ледяное спокойствие Шнейера:
– Полагаю, нам необходимо опробовать все варианты воздействия на туземцев. По другим предложенным методикам прогнозы ничуть не лучше. Смею напомнить, что в Совете Лиги мы, гематры, предлагали консервацию планеты. Карантин, а не насильственную технологизацию. Вы вправе ждать от меня добросовестной работы. Но сочувствия не ждите.
И гематр еще раз пожал плечами.
«Прогнозы ничуть не лучше? Это значит – хуже!» – перевел для себя доктор Н’диди. Он не сомневался, что профессор интерпретировал слова гематра аналогичным образом. И, уловив поддержку со стороны коллеги Шнейера, кинулся в бой:
– Вынужден напомнить вам, профессор, ваши же слова: «Это Астлантида. Здесь проверенные методики не работают!» Не вы ли проели плешь всем нам, каркая день за днем: «Плен! Честный плен! Они впадут в эйфорию!» И что? Ничего! Вы получили мои последние данные? По тем девятнадцати солдатам, что сражались до последнего? Ни малейших признаков эйфории! Вот цена вашим дурным пророчествам! Теперь вы утверждаете, что дикари бросятся резать друг дружку. А я говорю: чепуха! Один раз вы уже дали маху, профессор. Как насчет второй попытки?