Дикари
Шрифт:
– Вы говорите об общих могилах?
– Да, – ответил хозяин «Золотой улитки». – Там живут одни галлы. Рабы, некогда взбунтовавшиеся в Этрурии[32], их туда отправили вместо наказания. Жизнь их хорошо организована, и вы найдете там все, что вам нужно. Они ушлый народ, и никто чужой не будет вам надоедать посреди их падали. – Толстяк опять внимательно посмотрел на Суллу, спрашивая себя, с кем он имеет дело. Потом он бросил: – У вас есть деньги?
– Золото, – ответил галл.
– Хорошо. Если я попрошу их укрыть вас, то они в любом
– Мой колпак? – удивился Сулла.
Толстяк открыл шкафчик, откуда вынул бритву, ножницы и круглую деревянную коробочку, в которой было нечто походившее на мазь.
– Нужно выбрить вам полголовы, – объяснил он. – Повозка для сбора трупов приезжает в два часа ночи, с ней три-четыре человека, выбритых подобно вам. Так их узнают, поскольку они не имеют права шататься по городу, а могут только ездить по городу в объезд. Когда повозка подъедет к воротам, вы выйдете с колпаком на голове. Подойдя к повозке, снимите колпак и присоединитесь к могильщикам: они ни о чем вас не спросят. Это обычный способ. Им пользуются, чтобы попасть к ним. Подходит?
– А что делать, – проворчал Сулла, усаживаясь на табурет, подставляя голову.
Хозяин таверны все время посмеивался, выстригая шевелюру галла.
– Они говорят, что к запаху привыкают... – Потом добавил: – Вы любите улиток?
– Да, – сказал Сулла, хотя не очень хотел есть.
– Пока вы ждете, ну и чтобы поднять вам настроение, я прикажу принести вам два десятка в маленькой боковой зал, вместе с эдуйским вином[33]. Не отчаивайтесь. Римляне – скоты. А что до нас, то мы упрямы. Вы так не считаете?
– Считаю, – сказал Сулла.
– В добрый час! – рассмеялся его собеседник. – Наклоните немного голову, я пройдусь по ней бритвой...
Глава 7
Повозка из смрадных могил
Ночной ветер по очереди приносил неприятный запах то горелого мяса, то гниющего тела. Силуэты в лохмотьях, похожие на дьяволов, мелькали то и дело перед кострами. Своими крючковатыми вилами они поддевали и перетаскивали трупы в огонь, пожиравший человеческую падаль, которую на протяжении всей ночи привозили повозки, проделав путь по всем улицам города. К рассвету работа заканчивалась и повозки выстраивались на площадке у конюшни, а под черепичной крышей укрывались лошади, спасаясь от дневной жары.
Сулла представил, как же ужасно это будет выглядеть утром. Под темным покровом ночи вся сцена выглядела более или менее приемлемо. А вот когда дневной свет щедро осветит все это... В отблесках костров Сулла различал нечто вроде полуразрушенных мавзолеев, разбросанных на площадке; территорию старого кладбища с ямами для общих захоронений. Когда-то крупная эпидемия чумы выкосила треть населения. Город был взят галльскими армиями, они его подожгли и разрушили до последнего камня. Но город был бессмертен и всегда возрождался, как будто черпал свою силу в тех нечистотах,
Тот, кто сам себя в шутку называл «префектом» кладбища, сидел за столом перед конюшнями. Он подбрасывал в ладони золотую монету, полученную от Суллы.
– Того, кто не жалеет своего золота, радушно принимают в царстве зловонных теней, – пошутил он. – Мы обеспечим тебя всем необходимым. Что тебе нужно?
– Вряд ли ты сможешь мне помочь, – сказал Сулла.
– Все-таки скажи.
– Я должен узнать, кто приказал убить моего друга.
«Префект» покачал наполовину обритой головой:
– Тебя толкает на это месть?
Сулла кивнул в знак согласия.
– И именно поэтому гонятся за тобой?
Сулла улыбнулся.
– Твой друг был римлянином? Чем он занимался? Делами, политикой, женщинами, гладиаторами?
– Всем одновременно.
– Ты хочешь отдохнуть или сразу же отправиться на поиски того, кто тебе нужен?
– Второе, – коротко ответил Сулла.
«Префект» поднялся.
– Следуй за мной, – сказал он.
Сулла последовал за ним. Они обошли конюшню, и им в лицо ударила сладковатая вонь, исходившая от повозок, ехавших на кладбище. Возницы покрикивали на лошадей, то и дело застревавших в колеях, прорытых за многие годы железными колесами колымаг смерти.
Сулла смутно различал очертания мавзолеев, к которым они направлялись.
– Человек, с которым ты встретишься, занимал самые высокие посты в государстве, – объявил он. – Но он присвоил себе золото республики, и его за злоупотребления на службе осудили на пожизненное изгнание.
Сытые собаки, до того мирно лежавшие на земле, вдруг внезапно возникли из сумерек и злобно залаяли на Суллу и его проводника. Главный могильщик наклонился и поднял с земли камень, который он швырнул в стаю.
– Какая мерзость, – проворчал он. – Их становится все больше и больше... – И продолжил свой рассказ: – После нескольких лет изгнания он понял, что не может дольше жить вне Рима. Загримированный и переодетый, вернулся. А мы только начали организовываться здесь. Он и устроился у нас. Часто выходит в Город, прогуливается по Форуму[34], посещает банкеты. Он в курсе всех дел. Дай ему золота, и получишь ответ. Завтра он пойдет в термы Каракаллы[35], поговорит с посредниками и агентами выборщиков и выяснит все, что ты хочешь знать.
– И он не боится быть узнанным? – спросил Сулла.
«Префект» покачал головой:
– У нас здесь свой цирюльник. У него имеются всевозможные парики, кроме того, он здорово изменяет лица людей с помощью воска своего собственного изготовления, который не плавится на жаре... Если тебе надо пойти в город, то он сделает тебе новое лицо: пройдешь мимо своей матери, и она не узнает тебя.
Из темноты возник большой мавзолей в плачевном состоянии. «Префект» толкнул дверь, и Сулла последовал за ним по винтовой лестнице в подземелье.