Дикари
Шрифт:
Ариана быстро переводит взгляд на меня, молча спрашивая, стоит ли ему доверять, и я пожимаю плечами.
— Ему удалось пригвоздить твою руку к двери этим ножом с расстояния тридцати футов, не промахнувшись. Он — твой лучший вариант… твой единственный вариант.
— Черт, черт, черт, — бормочет она, прежде чем выставить ногу вперед и отвести взгляд.
БАХ!
Маркус стреляет еще до того, как Ариана полностью отворачивает голову, и я в шоке смотрю на него. Я ожидала обратного отсчета или чего-то в этом роде, но нет, он даже не подумал
Я громко втягиваю воздух, а Ариана кричит. Ее голова мгновенно опускается к лодыжке, и я обнаруживаю, что наручник все еще туго обхватывает ее кожу, но цепь свободна.
— Блядь, — выдыхает она с широко раскрытыми глазами.
— Пошли! — рявкает он, не давая ей ни секунды перевести дыхание.
Он хватает меня за руку и тащит обратно к лестнице, ему наплевать, пойдет она за ним или нет, но она не дура. Она знает, что такой возможности больше никогда не представится. Она плетется за нами, наступая мне на пятки в своем отчаянном желании выбраться.
Когда мы достигаем вершины лестницы и выходим обратно в большой офис, я обнаруживаю, что тяну назад его руку.
— Эй, — останавливая его на месте, когда Ариана обходит нас и подходит вплотную. Маркус оглядывается на меня, его темные глаза встречаются с моими с болью. — У нас все в порядке?
Он смотрит на меня еще мгновение, прежде чем мягкость проникает в его жесткую внешность и ломает его. Он делает шаг назад ко мне, положив руку на мою талию.
— Да, — наконец говорит он. — Одно дело видеть тебя с Леви. Все начиналось медленно, и у меня было время подготовиться, но Роман. Он припер тебя к чертовой тачке и заявил на тебя права так, как мы с Леви, похоже, просто не можем.
Мои брови хмурятся, и я качаю головой.
— О чем ты говоришь? Это был просто секс. Больше ничего не было.
Он качает головой.
— Я говорю не о сексе, детка. Тот факт, что ты вот так достучалась до него, заставила его образумиться и успокоиться, когда весь его гребаный мир рушится на него. Он попытается забрать тебя себе, и ты будешь настолько чертовски ослеплена этим, что пойдешь добровольно.
Я приподнимаюсь на цыпочки и кладу руку на его теплую щеку, ненавидя то, что мои сегодняшние действия заставили его усомниться в моих чувствах к нему.
— Этого никогда не случится, — бормочу я, касаясь своими губами его губ. — Это невозможно, потому что жизнь без тебя рядом со мной не стоит того, чтобы жить.
Он отстраняется, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.
— Обещаешь?
Я киваю, и улыбка расплывается по моему лицу.
— Клянусь.
Маркус хватает меня за подбородок и притягивает к себе, чтобы крепко поцеловать, отчего бабочки порхают у меня в животе.
— И не забывай об этом, черт возьми.
20
БАХ!
— БЛЯДЬ! — кричу я, вскакивая с кровати, широко раскрыв глаза и тяжело дыша. Мое сердце бешено колотится, когда я оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти угрозу. Мой безумный взгляд падает на большой мудак, сидящего в другом конце комнаты, выглядящего чертовски виноватым, его руки застыли в воздухе над барабанной установкой.
— Черт, я тебя разбудил? — Спрашивает Леви, когда единственный свет из его личной ванной комнаты освещает его и его ударную установку.
— Разбудил ли ты меня? — Я кричу, сарказм слышен в моем тоне. — Да, ты, черт возьми, разбудил меня. Какого черта ты делаешь? Сейчас… — Я наклоняюсь через его огромный, суперкоролевский матрас и нажимаю кнопку "домой" на его телефоне, включив его, чтобы проверить время. — Сейчас 3:00 утра! Какого черта, Леви?
Леви морщится, и все его лицо искажается, делая его похожим на провинившегося ребенка, которого только что поймали поедавшего печеньем из банки.
— Прости, малышка, — говорит он. — Я пытался вести себя тихо.
— Пытался он вести себя тихо, — ворчу я себе под нос, потирая уставшие, недосыпающие глаза. — Это барабаны. Они не оснащены бесшумным режимом. Ты стучишь по ним, и они взрываются! Каждый раз.
Он наклоняет голову вперед и смотрит на меня сквозь густой ряд длинных ресниц с самым невинным, но виноватым выражением лица, которое заставляет меня тут же проклясть себя за то, что я ему нагрубила.
— Упс, — говорит он, складывая барабанные палочки вместе и аккуратно кладя их на место. — Я остановлюсь. Я просто не мог уснуть, и мои руки чесались от желания играть. Честно говоря, я не хотел тебя будить. Я уже несколько раз играл по ночам, а ты просто спала. Я подумал, что сегодня будет так же.
— Ты играешь, пока я сплю, а я просто лежу?
Злая усмешка тронула уголки его теплых губ, и когда его глаза заискрились, я приготовилась к тому, что сейчас сорвется с его губ.
— Чертовски верно, — говорит он. — Это милое маленькое тяжелое дыхание, которое от тебя исходит, идеально подходит для игры восьмыми.
Мои глаза вылезают из орбит.
— Ты лжешь.
Он качает головой, и мои щеки вспыхивают от смущения.
— Хотелось бы.
Леви собирается вернуться в постель, но я качаю головой.
— Нет, — говорю я. — Останься и поиграй. Я уже проснулась. Я все равно не смогу заснуть. Мне снились дерьмовые сны о том, что я снова заперта в темнице твоего отца.
— Блядь, — бормочет он себе под нос, его взгляд смягчается и наполняется болью, он ненавидит то дерьмо, через которое я прошла от рук его отца. — Ты хочешь, чтобы я подошел и обнял тебя?
Мое сердце согревается от того, как сильно он заботится обо мне. Это полная противоположность мужчине, которого я встретила, когда впервые попала сюда. Я бы никогда не подумала, что этот добросердечный, заботливый мужчина похоронен глубоко внутри него, но я так рада, что это было так, потому что теперь он тот, без кого я не могу представить свою жизнь. Что с этими мужчинами ДеАнджелиса, которые забирают меня у других мужчин? Я никогда не смогу вернуться к той жизни, которая была у меня до них.