Дикарка для Хулигана
Шрифт:
В кровь разгрызаю губы, щёки и язык. Ставлю на таймер отправку сообщения. Прикидываю, сколько времени будет достаточно в любом из возможных исходов. Если всё закончится благополучно, то расскажу Ди обо всём. Если же нет… Пусть живёт дальше. С ненавистью, с болью, но всё же живёт. Моя Дикарка сильная. Она со всем справится. Обязательно.
Забившись кислородом до отказа, выхожу и закрываю дверь.
Неужели ключ всегда с таким противным лязгом проворачивал сердцевину? Разве моё сердце когда-то стучало с такими сбоями? Разве в воздухе витал смрад смерти?
С яростью трясу головой, изгоняя оттуда все убивающие мысли.
Мне, блядь, нельзя сейчас ломаться. Я должен вернуться к Диане. Любой ценой. Я не умру сегодня. Я не попадусь ментам. Я не стану инвалидом. Я приду к ней и скажу, как сильно люблю. Я упаду перед ней на колени и попрошу стать моей женой. Я увижу её в свадебном платье. Я возьму на руки нашего первого ребёнка. И всех следующих. Я увижу, как они растут. Я буду держать руку любимой до самой старости. Я буду каждый день повторять, что она заменила мне целую вселенную.
— Я вернусь к тебе, Котёнок. Я не сдамся. — шепчу беззвучно в темноту подъезда.
Пока едем с Дели к месту назначения, игнорирую все его попытки завести разговор. Улавливаю только ту информацию, которая может помочь мне выжить и вернуться к Дикарке. Всё остальное неважно. Вопросы типа "чем занимаешься" и "как жизнь" вызывают у меня желание взвыть, как раненный зверь, потому что главарь знает мою жизнь лучше, чем кто-либо другой.
Несмотря на отрешённый, спокойный внешний вид, внутри всё медленно тлеет. Не сгорает, как обычно бывает, а выжигает по единице каждое нервное волокно моего организма. Сам не понимаю, как удаётся сохранять показное хладнокровие.
Опускаю веки и втягиваю носом кислород, пока он не начинает давить на рёбра изнутри. Так же медленно выпускаю, отключая все лишние мысли и переживания. Если я сейчас буду думать о Дианке, то не смогу сосредоточиться на том, что действительно важно — выжить.
Напрягаю слух, когда Дилар оставляет меня в покое и отвлекается на телефонный звонок. Говорит на своём национальном языке, по-татарски, поэтому большинство слов я не понимаю, но кое-что важное вычленить из разговора всё же удаётся. Из услышанного делаю вывод, что дело, на которое он меня отправляет, реально рисковое и шансы мизерные. Тачка сына ведущего прокурора. Дели нужна не сама Ламба, а что-то, что находится внутри. Угон премиалки же для отвода глаз, чтобы никто не догадался, что охота идёт за информацией. И да, я всего лишь расходник. Если не удастся мне, то он найдёт другого такого же должника и угрозами заставит выполнить работу.
Только силой воли успокаиваю грохочущее сердце и ревущую в кровеносных артериях магму. Если я сейчас начну кипишовать, то мне конец, а я не могу этого допустить ни в коем случае. Я обязан вернуться к Диане, рассказать ей всё как есть, надеть на её палец обручальное кольцо и сделать самой счастливой на свете. Здесь у меня вариантов нет.
Спустя непродолжительное время поездки я отмахиваюсь от пожелания удачи от Дели и, взяв необходимое оборудование, пересаживаюсь в фургон,
Ледяным отстранённым взглядом оцениваю "команду". Большинство лиц мне не знакомы. Банда либо растёт, либо те, кто был в ней вместе со мной отправились на тот свет.
— Кей-Кей-Кей. — дробью гундосит один из них, выныривая от пульта управления. — Сколько лет, сколько зим. Не думал, что ты вернёшься.
Тянет руку, которую жму на автомате, а потом по-дружески хлопает по плечу. В ступоре смотрю на лицо, едва узнавая в нём единственного человека, которого я когда-то мог называть другом.
— Ефим? — выталкиваю в удивлении, всё ещё не веря, что это тот самый парень.
Блядь, что с ним стало? От некогда высокого качка с длинными патлами и мускулистыми руками, которыми он мог спокойно свернуть шею, остался только иссушенный скелет, обтянутый кожей. Если бы не ярко голубые глаза, единственное живое, что в нём осталось, я бы в жизни его не признал.
— Не думал снова не то что работать с тобой, но даже встретить. Ты гляди, какой стал. Весь такой интеллигент, пальтишко, часы, причесон. — тем же скрипящим голосом сечёт, оглядывая меня с ног до головы.
Я же исключительно в глаза ему смотрю. Замечаю расширенные зрачки и качаю головой.
Он под кайфом. Не то, чтобы в данном социальном контингенте это было странно. Вовсе нет. Дело в том, что когда я уходил, Ефим собирался сделать то же самое, как только подзаработает ещё немного, чтобы купить хату. Пацан с родителями алкашами, который всю жизнь был предоставлен сам себе, раньше даже не пил, имея перед глазами пример, что может случиться с человеком, а сейчас, судя по всему, скололся.
Не разделяя его восторга от встречи, со льдом в интонациях отсекаю:
— Я здесь не по собственной воле. Давай сразу по делу. Как только разъебусь с этим, мой долг за свободу будет выплачен и больше наши дороги не пересекутся.
Филин цокает языком и мотает башкой из головы в сторону, явно разочарованный моим холодным приветствием.
— Не думал, что ты так зазнаешься. — бурчит недовольно.
— Мне похую, что ты думаешь. Давай по делу.
Ефим представляет мне остальных членов команды, но ни лиц, ни имён запомнить не стараюсь. Вникаю только в подробности дела, маршрут, по которому мне предстоит доставить тачку Дели, подробности запасного плана и прочее, что действительно имеет важность.
Раскладываю всё необходимое оборудование и на дистанционке подбираю код взлома к Ламбе. Как только компьютер зелёным светом оповещает о том, что тачка открыта, начинается самая сложная часть работы. Вставив в ухо наушник, выпрыгиваю из фургона и уверенным шагом иду к цели. Благо, мой внешний вид не вызывает вопросов у охраны. Киваю бугаям на парковке и сажусь в машину. С зажиганием приходится повозиться, но всего через четверть часа мотор отзывается рычащими вибрациями.
Когда выруливаю с парковки, адреналин ебашит в крови, изгоняя из мозга все страхи и заполняя его кайфом.