Дикарка для Хулигана
Шрифт:
Сам стону вместе с ней от облегчения, что не испортил своё. Что не сломал свою Дикарку.
Когда она падает спиной обратно на кровать, ещё несколько раз пробегаю языком по клитору, потому что, сука, оторваться не могу. Её вкус определённо стал для меня наркотой. Вынув пальцы, прижимаюсь губами ко всё ещё подрагивающей щёлке и лижу, пока пульсация полностью не стихает. Неосознанно впиваюсь пальцами обеих рук в её бёдра, оставляя на них красные отпечатки.
Впервые в жизни меня прёт не от того, что я получаю удовольствие,
Несмотря на то, что я пиздос, как хочу, чтобы она сейчас сжала своими пальцами член и хотя бы просто подрочила мне, гашу в себе это желание. Не всё сразу. Ночью я своё получил, оставив Ди без оргазма, так что всё честно.
Ещё несколько движений языка, и я медленно ползу вверх, оставляя поцелуи по всему её покрытому солёными капельками пота и до сих пор слабо дрожащему телу, пока не добираюсь до искусанных персиковых губ.
Она несмело открывает переполненные влагой синие глаза и почти плачет. Веду пальцами по её щеке и губам.
— Всё хорошо? Ты как?
— Очень хорошо, Егорчик! Мне так хорошо! — кричит, бросаясь вверх. Обнимает за шею, прилепляя своё тело к моему. — Та-ак хорошо! Ты охрененный! Мне понравилось. Это… Это… Волшебно. Незабываемо. Охуенно. Я думала, что взорвусь. Все мышцы будто натянулись, и я была уверена, что ещё немного и я просто умру, а потом… Потом… Словно тысячи салютов. Я обожаю тебя!
Моя очередь напрягаться. Пусть и понимаю, что сейчас она говорит всё это под воздействием эйфории, полученной от её первого оргазма, но это её "обожаю"… И дьявол с ним, что не "люблю".
Понимаю вдруг, что хочу её любви. Пиздос, блядь! Я хочу, чтобы Диана меня любила. И сам хочу признаться ей, но… Сейчас у меня была всего пара мгновений, когда я терял контроль, но быстро брал себя в руки. Но что будет дальше? Я понятия не имею, а значит, я всё ещё опасен для неё. Я же серьёзно говорил, что не хочу, чтобы она была со мной только из-за любви, даже если я буду делать ей больно. Нельзя мне признаваться Ди. А ей нельзя влюбляться.
Чтобы не выдавать своих истинных мыслей и чувств, быстро перевожу нестабильное дыхание и падаю на бок, прижимая к себе голую Дианку. Глажу по вспотевшей спине, лопаткам, пояснице, ягодицам. Зарываюсь пальцами в волосы, разминая затылок так, как, уже понял, нравится Дикарке.
Она прячет лицо у меня на груди и начинает трястись. Натягиваю свободной рукой одеяло на нас обоих. Касаюсь губами влажных волос, а девушка что-то неразборчиво бормочет. Ухватив за плечо, отрываю её от себя, сам сдвигаясь назад. Смотрю на её пунцовое лицо и потупленный взгляд, сразу теряясь.
Неужели после всего она решила, что настало время для смущения?
— Ты чего, Ди? — хриплю, сжимая пальцами её подбородок.
Она косит глаза в сторону и бурчит тихо:
— Я так кричала. Что если твой папа и его невеста слышали? Я
А я начинаю ржать с её заявления, за что получаю от Дианки удар по рёбрам. Грудину разрывает новый приступ смеха. Она опять лупит кулаком. Ловлю её руки, дёргаю на себя и смотрю чётко в глаза, продолжая посмеиваться.
— А то, как мы ночью орали и выясняли отношения, тебя совсем не смущает?
— Бля… — брякает девушка недовольно, краснея ещё больше.
— Маты из лексикона. — предупреждаю, нахмурившись.
Нет, я, конечно, тащусь от неё, но эти её словечки сейчас вообще не вяжутся с образом невинной девочки. Знаю же, что в наше время матерятся все чуть не с яслей, но не хочу слышать этого от неё.
— Не лечи меня, Егор. — шипит Дикарка, упираясь ладонями в грудную клетку, пытаясь отодвинуться, но я только крепче прибиваю её к себе.
Блядь, уже и забыл, какой она была при нашей первой встрече. Со мной она всегда другая. Нежная и мягкая, но это совсем не значит, что она изменилась. И я не имею права менять её. Ломать под свои предпочтения. Мне всегда нравились миниатюрные утончённые блондинки с большими сиськами и отсутствием стыда. Но я теперь с высокой брюнеткой с пацанскими замашками и дурным характером.
Придётся привыкать и прогибаться под неё хоть чуть-чуть, чтобы не потерять.
Убираю с её лица длинные чёрные волосы, лаская щёку, и шепчу, прижимаясь к персиковым сладким губам:
— Я постараюсь. Но, Ди, и ты попробуй. Хотя бы не при мне. Не хочу слышать, как ты материшься. Ладно?
Она несмело кивает и улыбается.
— А что ты хочешь слышать?
— Как ты стонешь от удовольствия. Как кричишь, кончая. И кстати, — добиваю, растягивая рот в улыбке, — здесь хорошая шумка, так что можешь кричать сколько угодно. Никто не услышит.
Её лицо меняется с не улавливаемой резкостью, и она очень серьёзно заявляет, выбивая из моих лёгких весь воздух:
— Я тоже хочу услышать, как ты стонешь, когда кончаешь. — даже её уши приобретают розовый оттенок, а глаза сползают куда-то вниз. — Я тоже хочу сделать так, чтобы тебе было приятно. Можно? — глаза в глаза, а её рука тянется вниз, касаясь перекачанного кровью и похотью члена.
Шумно пробиваю вставший в горле ком и хриплю:
— Держи меня, Дикарка. — накрываю её руку и сжимаю пальцы на окаменевшем стволе.
Глава 17
На ступень выше
Её пальцы медленно скользят по всей длине ствола. Обводят круги вокруг перекачанной кровью головки. Даже ткань боксеров не спасает от жара её кожи. Ди смотрит исключительно в глаза. Но я уже несколько раз ловил её на том, как стягивает взгляд вниз, но быстро возвращает обратно, удерживая меня от падения.
Жадными урывками хватаю воздух через приоткрытые губы, слетая с катушек от её пусть неопытных, неумелых, но таких смелых действий.