Дикарка
Шрифт:
Левая задняя дверца открылась, вылез человек в сером плаще. Трудно было узнать его с такой высоты, но движения очень знакомые. Марина вновь улыбнулась с гордостью человека, хорошо сделавшего свою работу и пока что рассчитавшего все верно.
— Все, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Начались дела…
— Я тебе нужен? — спросил Маугли, браво выпятив грудь.
— Мне сейчас не нужен никто, — сказала Марина. — Это только мое дело…
Она сбежала по захламленной лестнице, показавшейся бесконечной, вышла на улицу, бесшумно притворив за собой покосившуюся грязную дверь, побрела по улице, низко наклонив голову,
Он и не узнал, это чувствовалось издали. Смотрел даже не мимо — сквозь, как на пустое место, брезгливо морща нос и нетерпеливо переминаясь со страдальческим лицом. Он всегда был крайне чувствителен к запахам, а здесь со всех сторон несло таким скопищем сомнительных ароматов, один другого отвратительнее, что этот кабинетный чистюля переживал поистине адские муки.
— Ну, здравствуй, Дэн, — негромко сказам она, остановившись рядом.
Он моментально справился с удивлением Марина напряглась, как самый настоящий хищный зверь. Если ее собирались убить без лишних церемоний и переговоров, момент самый подходящий, удобнее некуда. И она краем глаза зорко следила за сидящими в машине — три ничем не выделяющиеся скучные хари, оружия пока не видно…
— Что за маскарад… — сказал он с вымученной улыбкой.
Примечательная у него стала физиономия. Он никак не мог решить, какое именно выражение лица у него сейчас должно быть, и оттого смотрелся довольно смешно. Марина, не сдержавшись, фыркнула.
— Ну, что мы стоим? — сказала она спокойно. — Прогуляемся, поговорим по душам…
И сделала пару шагов в сторону перекрестка, краем глаза фиксируя оставшихся в машине. Мало ли что, вдруг у него логичные, в общем то, намерения — захватить, увезти в уединенное место и с помощью пресловутой «третьей степени» выяснить, где дискеты.
Нет, те остались в машине. Денис двинулся за ней со столь недовольнобезнадежным лицом, что никаких сомнений уже не оставалось. Машина потихонечку катила следом.
Когда они свернули за угол, Марина поинтересовалась без особых эмоций:
— Дэн, а почему ты ни о чем не спрашиваешь? И ничего не говоришь? Как ни крути, а ситуация сложилась странная и неправильная, если подходить к ней с обычными мерками…
Он сказал сухо, отрывисто:
— Не хочу выглядеть глупо и смешно. Мы оба все понимаем…
— Вот именно, — сказала Марина. — Ты знаешь, что я знаю. А я знаю, что ты знаешь, что я знаю… А тебе известно, кстати, что мы все, оказывается, когдато жили в море? Давнымдавно на суше никого еще не было, и мы
все жили в море. В виде рыб и прочих плавающих тварей. И я совершенно уверена, что среди честных подводных обитателей уже тогда плавали какието особенно подлые рыбы. По меркам того мира определенно мерзкие. Они хапали чужую добычу, замышляли гадости, насколько были способны замышлять, И все такое прочее Так вот, Дэн, от одной из таких рыб ты и произошел — по чертовски длинной цепочке. И с этой мысли меня уже не свернешь… Нам сюда.
Она первой свернула в узенький проход, — между двумя бетонными глухими стенами, помаленьку, но целеустремленно
Они петляли и петляли, пока не оказались на берегу реки, давнымдавно превращенном в свалку. Даже на воде сплошной трехметровой полосой колыхался разнообразный хлам. Судя по ароматам, здесь нашла последний приют не одна дюжина дохлых кошек (если не хуже), и Марина рассмеялась, гладя, как ее шефа форменным образом перекосило.
— Ничего, ничего, — сказала она. — Очень подходящая для тебя обстановочка, Дэн…
Он стоял, нервно морщась, старательно пытаясь дышать ртом. Спросил, глядя в сторону:
— Когда ты догадалась?
— Помоему, это уже неважно, — сказала Марина. — Когда, как… Тебе самому это вряд ли интересно, правильно? Вот видишь… Главное, я, в конце концов, сообразила, что у происходящего есть только одно объяснение. Кто то в нашем отделе работает на заговорщиков, и это — ты. Стоило лишь примерить эту версию ко всем несообразностям и темным местам, картина приобрела стройность и логическую завершенность. Ты был с ними в сговоре, Дэн, с самого начала. С Бородиным и всей этой бандой. Я должна была уехать отсюда с фальшивыми досье, которые якобы и добывал Тимофей. И события пошли бы своим чередом, никто уже не мог бы ничему помешать. Вот только я не уехала. В один прекрасный момент я взяла и задумалась. Пожалуй, это случилось тогда… Нет… Знаешь, что послужило толчком? Ты, еще в Питере, говоря о Тимофее, сказал «был». Ты говорил о нем, как о мертвом, а ведь, строго говоря, в тот момент никто из нас не мог знать точно, что с ним всетаки произошло. Твое лицо, интонация — все не походило на оговорку… Так как уже знал про самолет.
— Зря я послал именно тебя…
— Уж это точно, — сказала Марина. — Кто нибудь другой сумел бы оправдать твои, ожидания…
— Где коды?
— Ну, разумеется, в надежном месте. Не у меня же в кармане!
— Чего ты хочешь? Что тебе нужно, чтобы мы договорились?
— Чтобы ты сдох!
— Я серьезно.
— Так и я нисколечко не шучу, — сказала Марина, фиксируя все внимание на его правой руке медленно опускавшейся в карман легкого серого плаща.
— Можем мы поговорить нормально, как разумные люди? Ты даже не представляешь, о чем идет речь…
— Вот кстати, о чем? — спросила она с усмешкой. — Поставить еще более ручных марионеток, да?
Несмотря на свое печальное положение, он улыбнулся словно с превосходством:
— А ведь ты ни черта не поняла! Вернее, не докопалась до главного…
— Не было случая. Кто передо мной изливал душу? С Бородиным я так и не успела поговорить толком, не нашлось возможности…
— Вот тото! А ведь цель может тебе и понравиться…
— Серьезно?
— Давай поговорим спокойно. Это вовсе не банальный переворот, направленный на замену одних марионеток другими. Это, если хочешь, революция. И не нужно так ухмыляться. Революция. Самая настоящая, похожая на ту, что когдато положила начало Соединенным Штатам.