Дикая любовь
Шрифт:
Он просто не может признаться в этом, и это разрывает нас обоих на части.
— Тогда мне не пришлось бы бороться с этим, — пробормотал он. — Если бы ты не хотела меня, я бы оставил тебя в покое. Не было бы никаких сомнений. Но ты, блядь, хочешь, и каждый день мне приходится…
Я прерываю его еще одним поцелуем, приподнимаясь, и мои руки ни за что не хватаются, когда я накрываю его рот своим. — Я не могу тебе этого сказать, — шепчу я ему в губы, снова целуя его. — Я бы не стала тебе врать.
Он стонет, снова вжимаясь в меня бедрами.
— Я
— Я не хочу, чтобы ты останавливался. — Я провожу зубами по его нижней губе, проводя языком по тому же месту. — Но я хочу, чтобы ты отвел меня наверх, чтобы мы могли сделать это в нашей новой постели.
Он такой чертовски твердый, что я чувствую, как он пульсирует на моем внутреннем бедре, и его бедра снова подрагивают от этого.
— Сначала у меня есть идея получше, — бормочет он, а затем его руки отпускают мои запястья, и он скользит вниз по моему телу, его пальцы зацепляются за пояс моих леггинсов.
Я знаю, что он собирается делать, еще до того, как его губы коснутся моих бедер, но я все равно издаю резкий, испуганный крик удовольствия, когда его язык проводит по моему клитору. Каждый раз я удивляюсь тому, как это приятно, как жар его языка успокаивает и одновременно усиливает боль во мне. Его рука лежит на моей внутренней стороне бедра, разводя мои ноги в стороны, а щетина на его подбородке царапает мою нежную плоть, заставляя меня стонать, когда он кончиком языка вычерчивает круги вокруг моего клитора.
Он не так осторожен и не так практичен, как обычно. Я уже была с ним однажды вот так, пьяным и менее сдержанным, и забыла, как хорошо, когда он такой, края его контроля смягчены, а желание растекается по ним, заставляя его забыть о том, чтобы сосредоточиться только на мне. Он хочет поглотить меня, проводя языком по моему клитору и всасывая мою чувствительную плоть в рот, его пальцы обводят внешнюю сторону моего входа, когда он держит меня открытой для своих губ и языка, и мне это чертовски нравится. Я хочу, чтобы он делал со мной все, что хочет, и это именно то, что я чувствую.
Он стягивает с меня леггинсы, задирает футболку, положив руку на живот, пальцы впиваются в материал, а его язык скользит по мне снова и снова, заставляя меня дрожать и трепетать от удовольствия, наэлектризовывающего каждый сантиметр моей кожи. Это так приятно, это влажное желание, которое я чувствую в том, как он прижимается ко мне ртом, как будто я — все, что он хочет попробовать, почувствовать, сделать своим, и я могу забыть на мгновение, что это временно. Что эта сторона Левина, та, которая хочет меня без всяких оговорок, снова исчезнет.
— Кончи для меня, — бормочет он в мою разгоряченную плоть, и слова вибрируют на моей коже. — Я, блядь, хочу этого. Я хочу попробовать твой оргазм на вкус…
Его язык снова тянется ко мне, влажный, горячий и настойчивый, его пальцы впиваются в мое бедро, и он опускает язык ниже, проталкивая его в меня во время толчков, изгибая его так, словно хочет попробовать на вкус как можно больше меня.
— Левин! — Я выдыхаю его имя, бедра извиваются, мой внезапно запущенный клитор пульсирует от потребности в давлении, трении, удовольствии, и он снова вводит в меня
Этого достаточно и недостаточно одновременно. Я чувствую, как оргазм разворачивается внутри меня, как дрожь начинается в ногах и распространяется по всему телу, когда мои мышцы напрягаются, я заливаю его язык своим возбуждением, и я крепко сжимаюсь, желая быть наполненной, желая большего, когда я кончаю для него, выгибаясь против его языка.
— Боже, да… — Левин стонет, а потом засасывает мой клитор в рот, проводя по нему языком, и это отправляет мой оргазм в новый каскад удовольствия, трение о сверхчувствительную плоть делает это так, что я чувствую, будто не могу говорить, не могу дышать, не могу думать ни о чем, кроме того, как это чертовски приятно. Мои пальцы выгибаются так сильно, что ноги сводит судорогой, я бьюсь бедрами о его рот, а он удерживает меня, его язык все еще скользит по мне, пока я лежу, задыхаясь и дергаясь, под его руками.
Он встает, немного неуверенно, и я вижу очертания его члена на мягком материале его джоггеров, торчащий твердый и толстый, готовый для меня. Я тянусь к нему, желая ощутить его в своей руке, во рту, где угодно, но Левин отстраняется, его руки скользят по моей талии, поднимая меня с дивана.
— Ты сказала, что хочешь в постель, — пробормотал он. — Так что мы так и сделаем.
Я полуобнажена, мне смешно и, как бы он ни был пьян, я не уверена, что он должен нести меня вверх по лестнице, но я не могу заставить себя думать об этом. Голова путается от удовольствия и желания, и пока Левин поднимает меня на руки и направляется к лестнице, я думаю только о нашей кровати и о том, что хочу сделать с ним на ней.
Я еще даже не видела ее вживую. У меня нет времени на то, чтобы осознать все это и разглядеть, когда он распахивает дверь в спальню, не обращая внимания на то, как выглядит наше постельное белье или как расставлена мебель, потому что он несет меня прямо к кровати, вываливает меня на нее и идет за мной, его все еще одетое тело склоняется над моим, когда он задирает мою рубашку через голову.
— На тебе… слишком много одежды… — Я задыхаюсь, вцепившись пальцами в подол его футболки и потянув ее вверх. Я хочу снять ее с него, чтобы увидеть всю эту гладкую, мускулистую, покрытую татуировками плоть, и Левин с радостью подчиняется. В этот раз он не спорит, не переспрашивает, уверена ли я, не борется с собой, что делать дальше. Он без раздумий сбрасывает футболку, отбрасывает ее в сторону, своими руками стягивает джоггеры с бедер, и я задыхаюсь, когда его член вырывается на свободу.
— Ты ведешь себя так, будто это сюрприз для тебя, — говорит он с полуулыбкой на лице, наклоняясь ко мне, когда я тянусь к нему. — Не похоже, что ты не видела его раньше…
Его слова обрываются, когда я провожу рукой по его длине, чувствуя, как он горячо и сильно пульсирует в моей ладони, как сперма стекает по моей коже, а его бедра подаются вперед, впиваясь в мою руку. Все в нем сейчас наполнено отчаянием, все эти дни самоконтроля тают вместе с помутнением алкоголя, и одна из его рук обхватывает подушку рядом с моей головой, его дыхание становится коротким и быстрым.