Дикая магия. Проклятье «Черного тюльпана» – 2
Шрифт:
Наверняка она знала какой-то секретный приемчик против Мрачных Чудищ. Я бы с радостью его позаимствовала…
По плечу с шелковистым треском мазнула ткань пиджака, и слева от меня материализовалась знакомая темная личность. Я скользнула глазами по статной фигуре. Хотя нет, с этим парнем мы никогда не встречались. Я бы запомнила.
На меня смотрел незнакомый благоухающий франт, в темно-сером – да неужели! – двубортном пиджаке, наделенном каким-то фантастическим лоском. Мои глаза изумленно уперлись в крепкую шею: на ней был повязан галстук! Самый настоящий, с
А еще запах – чужой, но невыносимо соблазнительный. Какой-то свежий, солено-морской, с легкими древесными нотами. Дорогой парфюм смешивался с привычной полынью так вкусно, что я отпрянула в сторону на полшага, чтобы хоть немного выбраться из зоны мгновенного поражения.
Ох, Аврора. Ну ты меня понимаешь, да?
– Набрасываете план побега? – негромко, но садистски бархатисто поинтересовался Демон.
Пятница ведь, точно. Перенесенное дополнительное занятие.
– Зачем же побега… У меня еще два часа, чтобы придумать уважительную причину для прогула, – задумалась я, и вдруг поняла, что сказала это вслух.
С притягательным ароматом надо было что-то делать, в ядовитом облаке я ничего не соображала! Еще полшага в сторону. Так полегче.
– Не напрягайтесь. Как раз хотел сообщить вам, что я сегодня, в некотором смысле, занят.
Мне не надо было смотреть на Карпова, чтобы распознать в его словах язвительную ухмылку. Занят он, ага. В некотором смысле. Внутри зарокотал ревнивый зверь. Окатив профессора льдом из глаз – раз уж вчера из ушата не получилось, – я холодно ответила:
– Благодарю, что потрудились сообщить лично.
Сохранять равнодушный вид было трудно, и на это уходила вся энергия. Перед глазами вместо картины стоял огромный шоколадный торт, как единственное средство от подступающей депрессии. Сердце колотилось в бешеном танце. Вырядился, надушился… Уж догадываюсь, в чьей синеглазой компании Демон планирует прогулять мое дополнительное занятие.
Приблизившись, Карпов вдруг скользнул двумя горячими пальцами под рукав блузки и мягко схватил запястье. Я не сразу сообразила, что он задумал, а как дошло, резко вырвала руку и спрятала в карман юбки.
– Это против правил, – недовольно прошипела я, заливаясь румянцем.
Пары секунд хватило, чтобы услышать, каким галопом скачет обезумевшее сердечко.
– Каких еще правил? – довольно рассмеялся Карпов. – Просто хотел поставить диагноз. У вас бледный вид.
– Зато ваш вид внесет смуту в студенческие ряды. Ну и каков диагноз, «доктор»?
– Может быть опасно. Такое иногда плохо кончается. Сходите в больничное отделение и проконсультируйтесь с Мари, – серьезным, обеспокоенным тоном произнес профессор, но тут же снова ухмыльнулся. – Я все же не врач, и знаком не со всеми заболеваниями, от которых так бьется сердце.
– Ну у вас-то его вовсе нет. На предпоследней практике сражения Осворт показывал пару интересных атакующих заклятий, сэр, – раздраженно пробормотала я. – Убить не убьют, но покалечить могут. И костюм испортят наверняка. Шли бы вы… по своим важным делам.
– Пойду. А
– Сомневаюсь, что подобные лекарства найдутся у нее на «быстрой полке», – фыркнула я, в последний раз смерив мужчину взглядом – дай бог, чтобы холодным и надменным, а не исполненным вожделения.
Затем нервно потопала… ага, в больничное отделение. Не консультироваться с Мари, конечно, – мне хватило «одной таблетки». Зато там можно было тяжелым мешком зерна бухнуться на уютную кушетку и всласть надышаться нормальным воздухом. Без примеси летних трав, морского бриза и прочей древесной шелухи.
Я застыла в мучительном ожидании ужина, и разморозилась лишь тогда, когда до меня вдруг дошло, что Карпов со старой знакомой давно растворился на пороге Академии. Посему вид Демона внес смуту только в мое сердце, а вот студенческие ряды остались в счастливом неведении, как невообразимо хорош может быть их мрачный преподаватель.
Предложение погостить, исходившее от крестного, трактовалось Джорджиной свободно. Конечно же, они не планировали оставаться здесь и придумали себе более интересное мероприятие на вечер. Иначе зачем Карпов так разоделся? Какой-нибудь бал или респектабельный ужин для первокровок из высшего света…
Напросившись на внеплановое вечернее дежурство, я мерила шагами больничное отделение и раз в пятнадцать минут ревнивой фурией выглядывала в фойе. Но парочка так и не появилась, а в полночь Мари выгнала меня спать. Понятное дело, глаз я не сомкнула.
Лихое подсознание подбрасывало в мозг картинки, как Карпов приводит белокурую стерву в свой кабинет и настойчиво тянет за руку в смежную спальню… Бросает на черные простыни. Мои простыни!
После ночи, проведенной в его комнате, я отчего-то присвоила смятое, но слегка хрустящее постельное белье себе. Понимала, что не имею на это никаких прав и оснований. А все равно – мое. В некотором роде я даже территорию пометила. Сирень, крошки… Не специально, но так вышло.
Интересно, следующей ночью он сменил простыни? Или просто смахнул крошки и лег в ту же постель, не так уж сильно мучаясь от девчачьего аромата?
***
Два дня парочка шастала по Академии неразлучно. Я наталкивалась на них повсюду – за завтраком и обедом, в тренировочном зале, в длинном коридоре второго этажа, в библиотеке. И все время Джорджина что-то нашептывала Карпову, хватала его под руку, поправляла ворот рубашки, проводила пальцами по жестким волосам… Аппетит и тяга к знаниям у меня пропали совершенно.
Сегодняшний вечер должен был побить рекорд по отвратительности. Крестному показалось мало торжественного ужина, на котором он прогулял мое потенциальное жертвоприношение. Он еще и показательный бал решил устроить в честь миловидной гостьи. По этому тошнотворному поводу в воскресенье столы нарядились в белые скатерти, а ученики старших курсов – в вечерние платья и смокинги.