Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана»
Шрифт:
– Раз уж нам предстоит какое-то время провести в раздражающей компании друг друга… – неуверенно пробормотал он, и принялся засыпать зерна в старинный агрегат.
– Давайте сюда, – выступила я с неожиданным для себя предложением и мягко вырвала кофемолку из рук профессора. – Сварю вам кофе в качестве благодарности за спасение жизни.
– А есть шанс, что я от него не умру?
Карпов недоверчиво скривил рот, и захотелось хлопнуть его деревянной мельницей по высокомерной физиономии.
– Вы сначала попробуйте, а потом ворчите. Чему-то меня в
Пока я виртуозно махала палочкой над пахучим варевом, профессор успел найти пару чашек и поставить на кособокий деревянный стол. Затем закатал рубашку, открыл кран и запустил правую руку по локоть под ледяную струю. Раковина окрасилась красно-розовым. Вздохнув от мысли, что чудесный процесс будет безвозвратно испорчен, я сняла турку с огня и отставила в сторону.
– Так кофе не варят, мисс Дэлориан, – едко заявил профессор; от его глаз не укрылись мои манипуляции.
– Знаю! – я едва не всхлипнула от обиды: после тигриной встряски ужасно хотелось выпить что-то горячее и бодрящее. – Так обрабатывают вашу чертову рану. Тут есть аптечка?
Удивленно уставившись на меня, Карпов кивнул на сервант с другой стороны кухни. Тот был набит разномастными склянками со снадобьями и мазями. Просто сокровищница! Стало быть, в Пункте связи часто появляются пострадавшие.
– Не то чтобы я сильно хотела вас спасать, сэр, – проворчала, выуживая из аптечки заживляющую мазь, волшебный антисептик и стопку саморегулирующихся повязок, – но госпожа Пламберри меня убьет, узнав, что я не оказала первую помощь преподавателю.
– Тогда, конечно, ваш неожиданный энтузиазм обоснован, – криво усмехнулся Карпов.
Насильно усадив его на деревянный стол, я еще выше закатала рукав рубашки. Тигрица умерла не напрасно: в отличие от прочих желающих, ей-таки удалось захватить с собой приличное количество плоти Мрачного Демона. Я видела замах, который делала эта тварь. Он казался легким, невесомым… Однако, три борозды, оставленные когтями, были отвратительно глубокими.
– Вы крепко вляпались, – подавляя дурноту, пробормотала я. – Возможно, даже придется прогулять несколько занятий… Вот студенты расстроятся!
– Даже не надейтесь, – красноречиво хмыкнул преподаватель, явно планируя отыграться за эту шутку на следующем же тесте по снадобьям.
Но он не на того напал. Сейчас в моей власти была его изодранная рука и пара пыточных орудий: и мазь, и антисептик прилично жгутся при глубоких порезах. Вот и проверим, кто посмеется последним!
Крепко ухватив левой ладонью его локоть, я принялась щедро поливать антисептиком разверзнутую рану. Кровь опасно зашипела и задымилась, Карпов поморщился… Но я надеялась на более веселое шоу! Со вторым порезом случилось то же самое: мышцы хладнокровного лица лишь слегка дрогнули, едва едкое средство коснулось кожи. Третья попытка не оставила сомнений: профессор был крепким орешком. Вчера мне довелось обрабатывать таким же антисептиком ссадины старшекурсника-«зазнайки» –
Расстроившись, я принялась накладывать на порезы мазь, мою последнюю надежду. Никакого эффекта! Черт, она даже мне разъедала подушечки пальцев, хотя была призвана заживлять и обезболивать… Я знала, что профессор – бесчувственный тип, но не настолько же?
– Развлекаетесь? – с ухмылкой спросил Карпов, заглядывая в мои недоумевающие глаза. – Не волнуйтесь, вы и впрямь доставляете мне страдания… Не смертельные, но все-таки. Если вас это как-то порадует.
– Еще как порадует! – фыркнула я, некстати заливаясь краской от того, что он прочитал коварные мысли.
Но вместо удовлетворения испытала непривычный прилив сочувствия. Подняв к губам его руку, я зачем-то осторожно подула на рану. А затем аккуратно, возмутительно ласково упаковала кровоточащие борозды под саморегулирующуюся повязку и опустила драный рукав рубашки на место. Ну вот, не бывать мне садисткой. Никакого к этому таланта!
– Кофе?
Я подняла лицо на Карпова. Он смотрел как-то странно. И, пожалуй, испуганно.
– Кофе… – прохрипел профессор, продолжая прожигать меня потрясенными глазами.
Отвернувшись к плите, я спиной ощущала недоумевающий взгляд. Так удивился, что мне стало его жалко? Ну, поддалась душевному порыву. С кем не бывает? Мне и самой было неловко от мысли, что пожалела чудовище. Но сегодня этот монстр спас мне жизнь, поэтому я имею право побыть сентиментальной и доброй. Одну минуту.
С печальным вздохом вылив неудавшуюся партию кофе в раковину, а намолола новый и поставила на огонь. На этот раз поклялась себе не отвлекаться на ерунду и сделать все так, как учили в «Эншантели». Наконец, нос наполнился правильным ароматом, и я разлила напиток в подготовленные чашки.
Опасливо заглядывая в свою кружку, Карпов сделал глоток… и одобрительно хмыкнул. Ну надо же! Хоть в чем-то я добилась признания.
– Лучше бы вы так виртуозно варили снадобья, мисс Дэлориан, – проворчал профессор и уселся на ближайший стул.
Я не стала занимать второй, предпочитая смотреть на Карпова сверху вниз.
– Тогда у вас не было бы повода унижать меня на занятиях, и это сделало бы вас несчастным, – язвительно буркнула я. – Что это был за щит? Тот, красный?
– Щит Эйлерона, – скупо ответил преподаватель, с блаженствующим видом потягивая горячий кофе. Не переборщила ли я с внеплановой заботой?
– Почему нас таким не учат?
– Потому что некоторые болваны из Большого Совета Академии считают, что подобная магия связана с темной материей, – без должного пафоса заявил Карпов, но мне все равно стало жутко.
– А она связана?
От мысли, что я только что вживую видела настоящее темное колдовство, по спине побежали мурашки.
– Вообще-то да. Опосредованно. Щит Эйлерона стоит на стыке двух материй, напитан ими обеими, – профессора явно развеселил мой испуганный вид. – Правильно делаете, что боитесь. Я ужасно страшный, опасный и недобрый волшебник.