Дикая связь

Бри Джей

Родители Сейдж без колебаний хватают ее и начинают уводить, поэтому я быстро обнимаю ее, а затем двигаюсь в противоположном направлении. Люди вокруг нас в толпе окликают Кирана, его снаряжение ТакTим делает его легкой мишенью для их страха и растерянности, но он просто ведет нас по туннелям к раздевалкам.

Я понятия не имею, что происходит, но волнуюсь.

Когда мы добираемся до второго этажа, там уже огромная толпа людей, которые пытаются выбраться наружу, кричат и вопят о бомбе, и тут я официально начинаю терять самообладание. Атлас притягивает

меня к себе и полностью закрывает спиной, и я понимаю, что он готовится к взрыву, просто на случай, если ему понадобится меня прикрыть. Это не помогает мне не выйти из себя, а только усугубляет этот процесс.

Брут начинает рычать над моим ухом, это не звук, а ощущение, словно урчание в глубине его груди.

Последняя лестница в туннеле плохая, но когда мы спускаемся по ней, то попадаем в самую низкую точку стадиона и самое маленькое пространство на данный момент. Повсюду люди, тела прижимаются ко мне, когда мы движемся, и даже когда Атлас крепко обнимает меня, а Киран идет впереди, пытаясь расчистить путь и увести меня отсюда к чертовой матери, для меня это невыносимо.

Кто-то сталкивается с Атласом, и, поскольку он не использует свой дар, он слегка толкает меня, извиняясь мне на ухо, пока рычит на всех вокруг. Проблема в том, что меня не волнует, что люди натыкаются на меня, я даже могу убедить себя не волноваться из-за того, что меня раздавят, но я никак не могу справиться с тем, что моего Связного пихают.

Я чувствую, как мои узы берут верх, даже когда я отчаянно пытаюсь их успокоить. Это бесполезно, во время опасности у нас нет ничего, кроме инстинкта и очень животной потребности бороться.

Киран ругается под нос, оглядываясь на меня, и отчаянно потирает центр груди. Когда он подносит телефон к уху, я уже знаю, кто будет на другом конце линии.

— Где ты? Фоллоуз собирается поджарить всех в туннелях, мне нужно переместить ее… понял, мы уже в пути.

Он протягивает одну руку, чтобы схватить меня за запястье, его глаза вспыхивают белым, когда он призывает свой дар переноса. Он не хватает Атласа. Я не знаю, почему он не хватает его, до меня доносится рычание моего Связного, когда меня отрывают от него и переносят прочь, но я ничего не могу с этим поделать.

Мой желудок сжимается и взбунтовывается от ощущений, и когда мои ноги, наконец, снова становятся на твердую землю, я отшатываюсь от него, на лбу выступает пот.

Меня рвет на ковер, я трясусь как лист, и слышу пронзительные звуки, будто кто-то злится из-за этого, но потом я поднимаю голову, и все они видят цвет моих глаз и затыкаются.

Я нахожусь в офисе с Нортом, Ноксом и женщиной в юбочном костюме и на каблуках. Она прикрывает рот рукой, а ее глаза расширены, но не это расстраивает мои узы. Нет.

Она держит руку на бицепсе Норта.

— Господи, мать твою, где Шор? Он сказал мне встретиться с ним здесь, она должна быть…

Дверь распахивается с такой силой, что отскакивает

от стены и рикошетом возвращается к Грифону, который входит в комнату в полном тактическом снаряжении, со шлемом в руках и шейной повязкой, натянутой на рот и нос. Он стягивает ее и кричит: — Убери от него руку, если не хочешь, чтобы твои мозги превратились в суп, Пен.

Женщина вздрагивает и отдергивает руку от Норта, отходит от него и немного спотыкается на ногах. Мне от этого не легче.

Кто она такая и почему она думает, что может прикасаться к тому, что принадлежит мне?

Киран стонет позади меня. — Черт, я снова чувствую это в своей груди, Шор. Если ты не сделаешь этого в ближайшее время, она взорвется.

А потом все становится черным.

Мои узы в ярости.

***

На этот раз я прихожу в себя в собственной кровати, слава Богу, но еще до того, как я открыла глаза, я знаю, что все мои Связные здесь, со мной. Покалывания и маленькие разряды электричества, проходящие через меня, просто смешны, потому что в этой комнате много дерьма, на которое я не хочу, чтобы они смотрели.

Например, моя кровать, заваленная их подушками, или мой шкаф, переполненный их украденными вещами.

Я не хочу открывать глаза и смотреть им в лицо. Я не хочу терять эту маленькую гавань запахов, которую Атлас и Гейб построили для меня, и я действительно не хочу иметь дело с последствиями того, что у них будут неприятности из-за того, что они помогли мне.

Атлас взял мою руку и слегка сжал, прежде чем пробормотал: — Я вижу, что ты проснулась, сладкая. Как ты себя чувствуешь? Скажи мне, что ты в порядке.

Я стону, а затем моргаю, быстро оглядывая каждого из них, просто чтобы понять, где они все находятся и насколько сердитыми они выглядят. Атлас рядом со мной на кресле, придвинутом к кровати, и держит меня за руку. Грифон и Гейб стоят вместе перед шкафом, наблюдая за мной так пристально, что у меня кожа покрывается колючками, а Нокс сидит на другом кресле у двери с усмешкой на лице.

Остается только Норт, который стоит в изножье кровати и выглядит разъяренным.

В этом нет ничего нового, но, кроме того, обычно он холоден и резок, когда злится. Это еще страшнее, это раскаленная до бела кипящая ярость, которую я ожидала от его младшего брата, а не от холодного, спокойного и собранного члена совета.

— Она была такой… с тех пор, как снова обрела силу. Месяцами вы лгали нам о ней и о том, что ей нужно.

Гейб морщится, но Атлас просто наклоняется вперед в своем кресле, чтобы провести рукой по моим волосам, приглаживая их назад. — Оли не доверяет никому из вас. Зачем ей говорить с вами…

— Это не какая-то мелочь, она чуть не использовала свой дар против дюжины людей сегодня! — прерывает его Норт рычанием, и мое сердце подпрыгивает в горле.

Я отворачиваюсь и зарываюсь лицом в подушку, но сколько бы глубоких, глотательных вдохов я ни делала, это не останавливает паническое бурление силы внутри меня.