Дикая Вишня

Литвин Светла

— Нужно ее как то аккуратно выманить чтоб бед не натворила.

— Я сейчас! — я еще не пришел до конца в себя но мысль о том что рядом с детьми находится тварь которая так бесчеловечно поступила с Олей и мной, заставляла быть решительным.

Я взял из бара вино и два бокала.

— Если ей нужно место Оли то она точно не откажет. — пояснил я Семенову свои действия и тот одобрил меня кивком.

— Ты только держи себя в руках Глеб. Официально мы ей предъявить все равно ни чего не сможем.

Я шел по коридору и вспоминал как эта Лена говорила

что не хоронила Ольгу. Мол была не в себе и только о детях думала. Ну конечно. Как я не додумался что это вранье! Еле держал себя в руках чтоб донести бокалы в целости и сохранности!

Перед дверью в детскую глубоко вдохнул и сосчитал до десяти прежде чем тихонько постучать.

— Что случилось Глеб Викторович? — спросила меня сонная Лена выглядывая из двери.

— Дети спят?

— Да. Давно уже.

— Компанию составишь? — я показал бокалы.

— Глеб Викторович если вам одиноко я конечно могу с вами поговорить. Но пить не буду. Простите.

Я не выдержал и схватив девку за шкирку выволок ее из детской! И потащил ее в кабинет где ждал меня Семенов.

— Что происходит!? — словно очнулась девчонка на пол пути.

Я молча дотащил ее до кабинета чтоб не пришибить прям в коридоре.

— Рассказывай мразь! — я швырнул девку на пол прямо в ноги к Семенову.

— Что рассказывать!? — спросила рыдающая девчонка.

— Нет! Это не возможно! Я ее щас убью на хуй! — отошел подальше чтоб не натворить дел.

— Успокойся Глеб! Сейчас разберемся! — он присел перед рыдающей девчонкой. — Зачем ты соврала что Оля умерла? — как то уж слишком ласково спросил эту тварь Семенов.

— Что вы такое говорите? Я не врала! У меня и свидетельство о смерти есть! — рыдая промямлила девчонка. — Оля что жива?! — спросила она и разрыдалась еще пуще.

— Ни чего не понимаю. — не веря ушам я налил виски и посмотрел на Лену. Не похоже было что она врет.

— Ну все ясно. — Семенов поднял девчонку с пола и усадил на диван. — Больница то, одно название. Бардак и разруха. Перепутали видимо с однофамилицей.

— Оля жива?! — спросила Лена у Семенова.

— Жива но в коме. — пояснил он и девчонка опять разрыдалась.

Глава 21

Глеб.

После того как мы всё выяснили, что Лена всего лишь жертва обстоятельств и я извинился перед ней, я тут же вылетел в маленький, сибирский городок. Оставив

Семёнова за главного с Леной и детьми.

Надо же забралась в такую глухомань. Возможно остановись Ольга в городе получше и не было бы сейчас этой комы. Я ехал в такси в больницу и переживал как же там за ней ухаживают если умудрились перепутать людей. Как только вошёл в больницу, отправился сразу к главврачу. Я дам ему любых денег и всё решу наивно думал я шагая по коридору к его кабинету, что деньги в силах что то решить.

— Глеб Викторович? Это вы мне звонили? — спросил меня худой и пожилой мужчина.

— Да! Я вам звонил! Где моя жена!?

— Не

буду вас задерживать попусту. Идемте. В отделение интенсивной терапии и по дороге я вам всё расскажу. В общем то прогнозов дать ни каких я не могу, у вашей жены кома первой степени.

— Что это значит?

— Она словно спит и ни как не проснется. Кроме того что она стабильна динамики нет ни хорошей ни плохой мне вас обрадовать не чем.

— И что же доктор, ни чего нельзя сделать?

— Вениамин Аркадьевич я. — представился врач.

— Простите. Я просто переживаю очень. — оправдал я своё хамство.

— Ничего. Я понимаю вас. По поводу сделать… Знаете бывали случаи когда люди лежали в коме годами и даже десятками лет и из этой комы их выводила любая мелочь. Звонок телефона, аромат кофе или сказанная близкими нужная фраза. Мы пришли. Вот её палата. Поговорите с ней. Можете сказать ей что то важное для вас обоих и возможно произойдет чудо. — Вениамин Аркадьевич похлопал меня по плечу и удалился.

Конечно я не верил в чудеса. Да что там чудеса я и в Ольгу не верил когда прогонял ее из дома чтоб защитить. Я же думал что она упрямая и останется со мной, не захочет уезжать. А она всё поняла и даже не обиделась.

Я вошел в палату. Оля лежала просто в кровати, так словно спала. По лицу было видно что похудела.

Больно смотреть на любимую женщину в таком состоянии. Я поставил стул рядом с её кроватью и взял за руку. Долго сидел молча ощущая тепло ее руки. Живой руки.

Думал что же я могу такого сказать чудесного, что Оля очнется словно по волшебству.

— Зайцева! Не беси меня! — словно по наитию вырвалось из пересохшего горла.

И она открыла глаза. Нет. Сначала она сжала мою руку, а потом открыла глаза.

Конечно я растерялся и бросился звать врача. Прибежали врачи и медсестры, и люди в белых халатах и меня оттеснили от Ольги.

Ольга.

Когда начались конкретные роды мне дико не хватало руки Глеба. И отматерить его хорошенько тоже. Роды были тяжелые я вымоталась и врачи меня сильно ругали и говорили что ребёнок страдает. И я собралась от фразы "ребенок страдает" и наконец то спустя почти сутки после начала родов я услышала плачь своего ребенка. Но малыша я так и не увидела. Помню только как провалилась в темноту.

Долго ходила по ней пока не вышла на свет. Я оказалась в какой то белой комнате.

— Рано пришла детка. — раздался за спиной голос бабушки.

Я обернулась, за столом сидела моя Ба. С неизменной сигаретой в руке и чашкой кофе.

— Ба!? Я что умерла? — спросила её усаживаясь на стул рядом с ней на против.

— Рано пришла детка. — повторила Ба и отпив из кружки кофе добавила. — Со мной побудь. Я соскучилась. Ты не пришла ко мне на мой день. — как всегда она была четкой и краткой. Она всегда была такой и меня этому научила. Не мямлить и говорить всегда четко и ясно без сантиментов все что думаешь в секунду.