Дикен Дорф. Хранитель карты

Коллектив авторов

Именно отсюда шли все корни зла Дафиэлда, и разрастались все дальше, окутывая весь город. Почти в каждом маленьком старом доме, которыми была застроена вся Окраина, велись свои темные дела, и на весь район не сыскалось бы и двух человек, не знавших, у кого можно купить дешевых настоек или целую партию новых ворованных вещей.

Все дома и участки были выстроены вокруг небольшого озера расположенного в середине злополучных окрестностей. То количество утопленников, которое нашли на берегах и на дне водоема, шло в сравнение разве что с числом легенд слагаемых о болотных топях, располагающихся на другом конце города. На всю окрестность была только одна торговая лавка и кузница. Всё остальное,

что можно было приобрести, поступало подземными, или как их здесь называли, — «крысиными» путями.

Торговец с лавки, который также был единственным портным на всю округу, получал с города только второсортный товар с рынков, а большая часть поступала также «под землей», то есть в большинстве своем — краденые вещи. Кроме того, в порту легко можно было найти человека, желающего услышать звон монет в своем кармане за мешок «черного» зерна. Можно сказать, что за счет порта и завозимого в него товара, жили люди Окраины. Здесь были свои правила, свои законы, свой быт.

— Девочка, которой нравится запах табачного дыма, — недоумевал Дикен.

— Мне все равно, говорю же — нравится! К тому же я никому не причиняю вреда. А если бы не ты со своей химией, никто бы даже не узнал!

— И так никто не узнает, — отмахнулся он.

— Поверю тебе. Ты не против? — Эйприл достала красивую резную деревянную трубку из кисета. После одобрительного кивка, она высыпала из этого же кисета иссушенный табак. Теперь Дикен знал предназначение льняного мешочка на поясе, о котором так много упоминал Тофер.

Он не без интереса наблюдал за всеми действиями Эйприл: как она выбивала об каблук ботинка пепел, как потом трепетно чистила ее. Вскоре вся небольшая комнатка наполнилась синим приятным дымом, который словно приведение передвигался к окошку и быстро исчезал под ливнем.

— А когда-то так же ее держал мой отец… Вот, тут даже наша фамилия на трубке выгравирована, — гордо заметила она, глядя на притихшего Дикена. — Хочешь расскажу, что с ним случилось? Только не пугайся и никому не говори… Он оказался преступником, — интригующим полушепотом проговорила она. — Хорошо, что еще дом оставил нам в Окраине. Он там работал мастером по дереву. Кстати трубку тоже он сам сделал. Потом что-то произошло, его заподозрили в темных делах и он исчез. Об этом не знал никто из моей семьи! Да и сейчас не знает. Таких преступников у нас в Окраине полным полно. Ни слова не сказал, просто уехал! — спокойно рассказывала Эйприл, играя рукой с дымом. — Говорят вообще из страны сбежал… Не знаю. Но так мы и остались вдвоем с братом и с мамой. А теперь этот монетчик… Именно поэтому мы переехали сюда. Я его ненавижу, он меня тоже! — с напускным довольством произнесла она. Слушая все ее истории, невольно понимал, что Эйприл мало чем можно было сломить, и она предпочитала радоваться каждому мгновению.

— Ты меня даже не знаешь… Рассказываешь все это, такие личные вещи. Ты так быстро доверяешься?

— Не знаю, не задумывалась. По тебе не скажешь, что ты болтун.

— И все же, я никому не доверяю! Только себе… Такое время.

— Тоже верно. Мадлейн сказала, что ты, бывает, месяцами сидишь дома… Или это очередная тайна?

— Как я могу тратить свое время на улицу, как это делает Винсент, или скажем Тофер? Слишком бессмысленная трата времени, — сказал Дикен недовольным тоном.

— И на что же тогда ты его тратишь? — спросила Эйприл, но в ответ получила только укоризненный взгляд мальчика. — Ах, да, ты же никому не доверяешь! Странный ты… По-моему нет ничего лучше, чем веселиться на улице с утра до вечера! Даже мой брат — Генри, постоянно где-то гуляет, ходит… Я, конечно, не спрашивала где и с кем именно… Да мне и не интересно! Мы с ним слишком разные. Он больше

похож на маму, а я на отца. Но с деревом он тоже отлично обращается. А так спокойный… Хотя… Помню как он спалил единственную библиотеку в Окраине, — вспоминая, начала она, и увидев горящий взгляд Дикена, продолжила, — давно это было. Стояла маленькая библиотека… Никому не нужная, конечно, но была. Наверное, Генри единственный, кто ее посещал. Забыл однажды свечи погасить, и вечером смотрим из окна, а на том берегу озера — горит… Красиво горит. Так до сих пор никто и не знает, что это он. Помнится, даже шантажировала его перед матерью, — Эйприл довольно улыбнулась. — Он постоянно говорил: «И откуда это ты такая мелочная и расчетливая, сестренка? В твои-то годы…». А мне всегда нужно ввязаться в какую-нибудь авантюру, иначе скучно.

— Да! Пережить самое большое приключение в своей жизни… Я тоже об этом мечтаю, — задумчиво проговорил Дикен.

— Мечты.

— Желания!

— А есть разница? — спросила Эйприл, просунув руку в окошко, чтобы затушить трубку под дождем.

— Для меня нет!

— Значит, для меня есть?

— Хм, да… Мечта это что-то несбыточное, а желания нужно достичь! — уверенно ответил он.

— А чем это ты отличаешься от остальных?

— Я могу все! Поэтому, что желание, что мечта — не важно.

— Когда я слышу от людей такое, то представляю себе павлина, который распушил хвост и посеменил в сторону. Ты… ты просто самоуверенный павлин! Даже слишком!

— Нельзя быть слишком самоуверенным. Если веришь в себя, значит так оно и будет, — парировал он.

Эйприл показалось, что вся голова мальчика была забита этими принципами.

— Ох, — вздохнула он, — не знаю… Ты всегда думаешь над такими вопросами! Это же скучно. Мечта, слишком самоуверен, доверие… Глупости все это!

— Хочешь сказать, что я глупый? — резко взъелся Дикен. — Знаешь в чем отличие глупого человека, от безумного?

Эйприл молчала, но догадывалась.

— Безумный человек — это дурак, а глупый — это тот, кто не может осознать, что он не дурак. Так, по-твоему, я глупый? — настаивал он.

— Я ничего подобного не говорила…

Следующие четверть часа они сидели молча. Эйприл думала о Дикене. О его безграничном упрямстве и самоуверенности. С одной стороны это раздражало ее, но с другой, она находила в этом что-то сильное и по-настоящему верное. Многое из сегодняшнего разговора для нее осталось загадкой… Точно также как перестали быть загадкой некоторые вещи для Дикена. Например, то, что и такие девочки, как Эйприл Вудуорт — проворно обращаются с трубкой и табаками. Сам он думал о том, как скоро кончится дождь, и он сможет пойти домой. Ведь его родители, наверное, уже давно были там, так как гроза незаметно для детей прекратилась, и на улице шел только мелкий дождь. Они скромно попрощались, покинули забытый чердак и поклялись никому об этом не говорить.

Глава 3. ОТВЕТНАЯ ИГРА

Та самая гроза и то самое стечение обстоятельств того самого дня, стали самыми значимыми для Дикена и Эйприл. Никто из них еще не задумывался над этим, но это было действительно так.

Сразу после возвращения домой Дикен решил для себя, что похоронит в памяти чердак. Он до поздней ночи, пока не сжег все свечи в комнате, закопался в своих тетрадях. Даже вернулся к старым, давно заброшенным зарисовкам инженерного цирка, который он придумал еще два года назад. В него входили тонко спланированные фокусы и иллюзии, а хранилось все это под самым строжайшим секретом самого Дикена. Он придумал и спроектировал очень сложные механизмы, но для их завершения ему не хватало мельчайших деталей, из-за которых все записи и ушли под кровать. В эту полночь ему удалось закончить один из них.