Дикие грехи
Шрифт:
– Трей – мой! Эта стая тоже моя! – её глаза сверкнул по-волчьи, когда она вернула свое внимание к Тарин. – Тебя никогда здесь не примут как Альфа-самку. Никогда. Возможно, ты смогла заставить их заявить о своей лояльности к тебе, но ты наивна, если считаешь, что они искренне так думали.
– Аминь, – пробормотал злобный голос.
Тарин вернула Грете взгляд.
– Эй, вдова Твенки [22] . Все еще жива? Хмм. Кажется, твои куклы вуду больше не работают.
22
Вдова
– Да, да, шути свои шуточки, шлюшка.
– Кто сказал, что я шучу?
Жестокая ухмылка играла на губах Сельмы.
– Бьюсь об заклад, осознавать, что ты никогда не сможешь бегать с Треем в облике волка чертовски больно.
На самом деле так и было, но Тарин не позволила ей увидеть, что удар попал в цель.
– Знаешь, я все никак не могу понять, почему ты испортила такие великолепные светлые волосы, покрасив корни в чёрный цвет.
Усмешка Сельмы померкла и превратилась в рычание.
Возможно, она сказала бы еще что-нибудь, если бы Трей, Данте и Тао не вошли в кухню.
Данте и Тао поприветствовали Тарин улыбками и учтивыми кивками.
– Эй, почему ты меня не дождалась? – спросил Трей у ее губ, расположившись у неё между ног. Он услышал, как Сельма – практически голая Сельма, добавило его боковое зрение – позвала его, но не обратил на нее никакого внимания, он ведь не дурак.
– Я нуждалась в кофеине.
Тарин с благодарностью приняла тарелку с едой, протянутую ей Грейс. Трей нахмурился, не получив собственную порцию.
– Тебе не нужно бегать вокруг нее кругами только потому, что она теперь официально твоя Альфа, – обратилась Грета к Грейс.
Трей застонал. Эта женщина никогда не сдастся.
Не в силах удержаться, чтобы не уколоть ее, Тарин сказала:
– Ты знаешь, Грета, мы с тобой поладим, как только ты осознаешь, что я – богиня.
В этот момент вошёл Маркус, и очевидно услышав её комментарий, поклонился Тарин.
– О прекрасная богиня, чем я могу служить тебе?
Трей отпустил ему оплеуху.
– Богиня? Как же… Я присягнула тебе на верность, поскольку никогда не сделаю ничего, что может огорчить моего внука, но ты для меня никогда не будешь Альфой.
– Да? Как будто мне есть до этого какое-то дело.
На самом деле, она могла потребовать от Греты полнейшего подчинения и даже наказать ее за неуважение, но Тарин не хотела быть одной из тех Альфа, которые были строги настолько, что практически не допускали, чтобы члены их стаи имели собственное мнение.
Она хотела добиться верности своей стаи не из страха, а из уважения.
Если некоторые члены стаи не были готовы ей это дать, ничего страшного, плевать. Кроме того, она так привыкла к их отношениям с Гретой, что ей бы показалось странным, если бы что-то изменилось.
Сражения со старухой доставляли ей слишком большое удовольствие.
К тому времени, когда Тарин покончила с завтраком и утренним кофе, Трей уже ушёл к себе в кабинет, как обычно, проверить почту и всё остальное, что он там делал.
Воспользовавшись его отсутствием, Тарин вышла на небольшую поляну, а затем пошла в лес, направляясь к реке.
Она не была там со дня годовщины дня рождения её мамы и не чувствовала в этом нужды. До сегодня.
Наконец, дойдя до реки, она села на тот же самый камень, что и в прошлый раз, вновь наслаждаясь свежим,
Она не знала, как долго там сидела, пытаясь собраться с силами, чтобы решиться заговорить, подобрать нужные слова. Наконец, она сделала глубокий вздох, тяжело сглотнула и выпрямилась.
– Привет, Джои. Господи, с чего начать? В прошлый раз, я была достаточно жалкой. Помнишь я рассказывала тебе о том, что Альфа, с которым я создала пару, практически игнорировал мое существование? Его зовут Трей – мне кажется, я тебе этого не говорила. Сейчас всё с точностью до наоборот. Мы, ммм, ну мы как бы… мы вроде как обнаружили, что… оказалось, что мы – настоящая пара. Я укусила его вчера, и наша связь завершилась. Я чувствую себя ужасно, что говорю это, но… я этому рада. Мне очень жаль, если ты из-за этого меня ненавидишь, но я не хочу тебе врать.Ты не стал значить для меня меньше, чем прежде. Всё так же, как я сказала Шайе – ты занимаешь особенное место внутри меня, а теперь и Трей тоже. Сейчас он заполнил его полностью. И… и я люблю этого мужчину. Мне хочется думать, что ты рад за меня, и не хотел бы, чтоб я оставалась одна. Я знаю, что, окажись на твоем месте, чувствовала бы именно это, хотя признаюсь – я достаточно красива, чтобы немного ревновать. Но я бы никогда не хотела, чтоб ты был один, или чтобы не нашел того, кто бы испытывал к тебе глубокие чувства. Сейчас это есть у меня. Нет, не любовь, я не уверена, что у меня когда-нибудь это будет, поэтому я не думаю, что наша связь будет полностью сформирована. Но я действительно счастлива. Надеюсь, ты будешь рад за меня.
Со слезами, застилающими её глаза, она встала и улыбнулась.
– Люблю тебя, скучаю по тебе.
Хотя на сердце у нее было тяжело, как обычно после разговора с Джои, больше не было старого чувства беспомощности и одиночество её больше не страшило.
Да, она скучало по Джои, иначе не могло и быть, но сейчас она знала: это не потому, что он был ее настоящей парой, а из-за того, что они были близкими друзьями.
Сейчас у нее было что-то хорошее, к чему можно было вернуться, возвратиться к тому, кто избавил ее от пустоты, которую она когда-то испытывала. У неё появился тот, кого она любила. Её пара.
Тарин сделала около десяти шагов и поняла, что уже не одна. Посмотрев направо, она увидела очень знакомого, громадного серого волка.
– Привет, Куджо.
Девушка знала, что хотя волк может уловить ее душевное состояние, он не сможет до конца понять, что означала её боль, и что девушка делала на берегу реки, но была большая вероятность, что Трей поймет.
Она подошла к волку и присела рядом с ним. Он потерся своей челюстью об её подбородок и лизнул в ухо.
– Мне нужно было ему объяснить, – сказала она, зная, что он слышит. – И мне нужно было обрести этот покой. Ты ведь понимаешь, правда?
На долю секунды в волчьих глазах вспыхнули льдисто-голубые радужки Трея. Таким образом он давал Тарин понять, что слышал её.
Улыбнувшись, она потрепала его по морде и оттолкнула от себя.
– Устроим гонку? – спросила она, а затем исчезла.
Они с волком играли около часа, следуя по пятам и гоняясь друг за другом, борясь в притворном сражении и устраивая засады друг на друга.
Хотя он не сдерживал зубы или когти, он не разу не поранил ее до крови. Наконец, тяжело дыша и прижавшись друг к другу, они рухнули около озера, где Трей оставил свою одежду.