Дикие груши

Расулов Магомед-Расул

— Ты что, пил вино?

— Разве заметно?

— Еще бы!

Это было совсем не похоже на Али. Али — спортсмен, кандидат в мастера. И нисколько не расположен к выпивкам. Сабур помнит, что даже в день рождения Али, когда тому исполнилось семнадцать, они, собравшись, не выпили ни капельки. Сегодня, правда, Али ушел с третьего урока, чтобы поздравить знакомого спортсмена, нового чемпиона по вольной борьбе. Может, там…

— Ну что, поучаствовал в поздравлении? — спросил Сабур.

— Не в поздравлении, а в чествовании! — Али

назидательно поднял палец над головой.

— Значит, там ты и начествовался?

— Неужели до сих пор что-то осталось?

— Осталось! — признался Сабур. — И мне кажется, Штихель догадался. Знаешь, если стоишь рядом, просто нельзя не догадаться. Только я вот чего не пойму: вы же спортсмены, разве спортсмены пьют?

— А мы не люди, что ли? Сам посуди. Как я мог отказаться? Тренер назвал меня «надеждой номер один», сказал, что включит в состав сборной на соревнования вольников юга России.

— Поздравляю! Здорово!

— А за Таймана как не выпить? Он ведь чемпион! Правда, сам он не пил.

— Значит, получилось две рюмки — за тренера и за чемпиона?

— Да нет, вышло три. Потом подняли тост за меня. Надо бы, конечно, не пить, а только пригубить. А я что-то разошелся, и все три рюмки хватил до дна. Смотрю, тренер косится. Да уже поздно. Завтра на тренировке не миновать неприятных разговоров. Буду выкладываться изо всех сил. Может, как-нибудь обойдется. Давай прибавим шагу!

Приятели вышли на залитый электрическим светом бульвар. На асфальте перед ними поплыли их длинные тени. Дурачась, друзья тут же затеяли состязание, кто первый наступит на чужую тень.

Вдруг из-под кустов выскочила маленькая собачонка. Сабур пронзительно свистнул. Собачка испуганно метнулась назад, в темноту.

— Ну, зачем ты так? Собака, наверное, бездомная, — укоризненно сказал Али.

— Эх-хех, молодость называется, — протяжно вздохнула сидевшая на лавочке старуха в большом черном платке.

— С жиру бесятся, работы себе не найдут, — буркнул куда-то спешащий прохожий.

— Пойдем лучше переулками, Сабур, — Али потянул приятеля за рукав.

Ребята свернули с бульвара. Это был хорошо знакомый Сабуру переулок. Он сразу заметил, что у Джейран в комнате горит свет. Более того, дверь на балкон была открыта и из комнаты доносился смех, заливистый, заразительный — так умела смеяться одна Джейран.

— Давай зайдем, — предложил Сабур, стараясь, чтобы голос его звучал как можно безразличнее.

— Да она вроде не пойдет. У нее мать работает во вторую смену. Сестренку не на кого оставить.

— Возьмем на бал и сестренку! И будем танцевать с ней по очереди. И чур, я первый ее приглашаю! Договорились?

Али засмеялся.

— Давай зайдем.

Но

дверь им открыла не Джейран, а Мина. Хотя ничего сверхъестественного в этом не было, Сабур от неожиданности попятился. Все они учились в одном классе, и Мина вполне могла зайти за Джейран.

— Ты был у меня? — спросила Мина. И просияла, не дожидаясь ответа: она была уверена, что не ошиблась.

Сабур скривил губы, что должно было бы означать: «Чего бы это я стал за тобой заходить?» Но и на этот раз Мина поняла его по-своему: «Да, я был у тебя, но совсем не обязательно, чтобы весь мир об этом знал». И такое толкование ее вполне устроило.

Когда-то Сабуру немного нравилась Мина. И она это сразу поняла. Но потом она стала его раздражать. А в последнее время Сабур, похоже, просто влюбился в Джейран. Иначе почему бы он все время только о ней и думал? Мина улыбнулась Сабуру. «Пожалуй, она неплохо выглядит. Вот только новое, голубое, в серебристых блестках платье чересчур ее обтягивает. Фигуру для этого надо иметь получше».

— Заходите, пожалуйста, мы уже почти готовы. — Мина еще раз улыбнулась мальчикам.

Сабур шагнул в комнату, Али остался у дверей. Он растерялся, увидев в комнате их молоденькую учительницу литературы Хамис Хадисовну.

Но Хамис Хадисовна уже заметила его.

— Заходи, Али, — позвала она.

— Да ладно, — Али нерешительно топтался на месте. — Я уж постою здесь…

Хамис Хадисовна выглядела удивительно празднично. На ней было красивое лиловое платье, щеки полыхали румянцем, а глаза… Впрочем, глаза у нее вообще были удивительные. Али первый заметил это и сказал Сабуру, несколько выспренно: «У нее не глаза, а море обаяния». С его легкой руки учительницу стали звать Море обаяния.

На коленях у Хамис Хадисовны, нежно ее обняв, сидела четырехлетняя сестренка Джейран, такая же круглолицая и глазастая. Учительница надевала ей на ноги узорчатые красно-зеленые джурабы.

Джейран в стареньком домашнем халатике, опустившись на колени, гладила на разложенном на полу байковом одеяле свое праздничное зеленое платье. Косы ее были связаны концами на спине, чтобы не мешали гладить. Джейран приветливо улыбнулась ребятам, она любила, когда в дом приходили ее одноклассники. Ну, а Сабур, пожалуй, нравился ей. Впрочем, все это глупости, она обычно об этом и не думает.

— Знаешь, Сабур не застал меня дома и решил, что я у тебя, — пояснила Мина, вся сияя.

— А-а… — Джейран быстро-быстро водила утюгом по складкам платья.

— Хамис Хадисовна, а вы пойдете с нами? — спросил Сабур, внимательно следя за ее руками: теперь учительница проворно вплетала яркие ленты в косы девочки.

— Мы не пойдем, нам нужно проверять тетради! — важно ответила малышка.

Хамис Хадисовна улыбнулась и кивнула головой, подтверждая ее слова.

— Может быть, вы все-таки пойдете? — виновато предложила Джейран. — Мне так неудобно, так неудобно.