Дикие лебеди
Шрифт:
Группа моего отца, наделенная полномочиями из Яньани, пришла к власти и в течение месяца сформировала в Чаояне, население которого тогда составляло 10 000 человек, надлежащую администрацию. Отец стал заместителем ее главы. Одним из первых шагов новой власти стала расклейка листовок, разъясняющих новую политику: освобождение всех заключенных; закрытие всех ссудных лавок — заложенные товары можно было получить бесплатно; закрытие борделей — проститутки получали от своих хозяев пособие на шесть месяцев; раздача бедноте зерна со складов; конфискация всей собственности, принадлежавшей японцам и их пособникам; защита китайской промышленности и торговли.
Эти меры пользовались широкой популярностью. Они были выгодны бедным, то есть подавляющей части населения. В Чаояне никогда не было сколько — нибудь приличного правительства. Во времена правления генералов его грабили всевозможные
Через несколько недель после того, как отец вступил в должность, Мао приказал всем своим силам отступить из уязвимых городов и с основных трасс в сельскую местность — «освободить шоссе и захватить земли по обе стороны от него» и «окружить города из сельской местности». Соединение отца отступило из Чаояна в горы. Здесь почти ничего не росло, только дикие травы, редкие кусты лещины и кустарники с горькими плодами. Температура ночью падала до–35°, нередки были жестокие метели. Человек, оказавшийся ночью на улице, замерзал насмерть. Почти не было пищи. Ликование, вызванное капитуляцией Японии и занятием коммунистами обширных территорий на северо — востоке, всего через несколько недель сменилось чувством полного поражения. Сидя сгорбившись в пещерах и бедных крестьянских хижинах, отец со своими людьми пребывал в мрачном настроении.
Коммунисты и Гоминьдан маневрировали, готовясь к полномасштабной гражданской войне. Чан Кайши перенес столицу обратно в Нанкин и с помощью американцев перебросил крупные военные силы в северный Китай с тайным приказом как можно скорее занять все стратегические позиции. Американцы послали в Китай влиятельного генерала Джорджа Маршалла с целью убедить Чан Кайши создать коалиционное правительство с коммунистическим меньшинством. 10 января 1946 года было подписано перемирие, которое должно было вступить в силу 13 января. 14 января войска Гоминьдана заняли Чаоян, руководство сразу же приступило к созданию крупного полицейского соединения и разведывательной сети, а также к вооружению отрядов местных помещиков (Китайское слово, которое традиционно переводится на русский язык как «помещик», буквально означает «хозяин земли». Так, в сущности, называли любого владельца земельного участка, сдающего его в аренду или нанимающего работников.). Таким образом они сформировали четырехтысячное войско для уничтожения коммунистов. В феврале отряд отца все глубже и глубже отступал в негостеприимные горы. В основном они прятались у сельской бедноты. В апреле бежать стало некуда, и им пришлось разделиться на небольшие группы. Единственным способом выжить была партизанская война. В конце концов отец сделал своей базой деревню Шести дворов у истока реки Сяолин в ста километрах от Цзиньчжоу.
Партизанам не хватало оружия. Они доставали его у местных полицейских или «одалживали» у помещичьих отрядов. Другим важным источником были бывшие солдаты и полицейские Маньчжоу — го, которых коммунисты особенно пытались привлечь на свою сторону как обладателей оружия и боевого опыта. В районе, где воевал отец, политика коммунистов заключалась прежде всего в уменьшении арендной платы и процентов по займам, которые крестьяне платили помещикам. У помещиков конфисковывали зерно и одежду и раздавали их беднякам. Поначалу дело двигалось медленно, но в июле, когда гаолян вырос в полную высоту и в нем стало можно прятаться, несколько партизанских отрядов смогли встретиться в деревне Шести дворов, под большим деревом, росшим у храма. Отец открыл собрание словами из романа о благородных разбойниках «Речные заводи»: «Это наш Зал Справедливости. Мы обсудим, как «избавить народ от зла и именем Неба установить справедливость»».
В ту пору партизаны под командой отца продвигались в основном на запад и завоевали немало монгольских деревень. В ноябре 1946 года, с приближением зимы, Гоминьдан усилил наступление. Однажды отец чуть не попал в засаду. После ожесточенной перестрелки ему едва удалось спастись. Одежда его изорвалась в клочья, так что виднелись гениталии, и это очень развеселило его соратников.
Они редко спали в одном месте две ночи подряд, им часто приходилось переходить с одного места на другое несколько раз за ночь. Они никогда не раздевались перед сном, вся их жизнь состояла из непрерывной череды засад, окружений и прорывов. В отряде были женщины, и отец решил переместить их, а также раненых и слабых в более безопасный район на юге, вблизи Великой стены. Это потребовало долгого тяжелого перехода через районы, занятые Гоминьданом. Любой шум мог все погубить, поэтому отец приказал оставить всех младенцев у местных крестьян. Одна женщина не могла заставить себя бросить ребенка, и отец сказал, что ей придется
В течение следующих месяцев отряд отца двигался на восток к Цзиньчжоу и стратегической железной дороге из Маньчжурии в Китай. Они сражались среди холмов к западу от Цзиньчжоу до прибытия регулярных войск коммунистов. Гоминьдан предпринял ряд безуспешных «истребительных операций». Партизаны приобрели в регионе определенное влияние. Отец, которому исполнилось двадцать пять лет, так прославился, что за его голову назначили награду; по всей цзиньчжоуской округе висели объявления о розыске. Мама видела эти объявления и много слышала о нем и его бойцах от родственников в гоминьдановской разведке.
Когда отряд отца отступил, гоминьдановцы вернулись и отняли у крестьян пищу и одежду, конфискованные партизанами у помещиков. Крестьян нередко пытали, некоторых убили, особенно тех, кто от голода съел зерно и не мог его вернуть.
В деревне Шести дворов главный землевладелец, Цзинь Тинцюань, по совместительству начальник полиции, жестоко изнасиловал многих женщин. Он убежал вместе с Гоминьданом, и отец председательствовал на собрании при вскрытии его дома и амбара. Когда Цзинь вернулся с Гоминьданом, крестьян заставили пасть перед ним ниц и вернуть все имущество, которое им отдали коммунисты. Тех, кто съел зерно, пытали, их дома снесли. Человека, отказавшегося бить поклоны или вернуть продукты, сожгли заживо на медленном огне.
Весной 1947 года ситуация изменилась, и в марте группа отца вновь заняла Чаоян. Вскоре в их руках оказалась вся округа. В честь победы устроили пир и праздник. Отец прекрасно придумывал загадки с именами (Китайские имена почти всегда имеют значение, поэтому на их основе можно придумывать каламбуры.), восхищая товарищей своей изобретательностью.
Коммунисты провели земельную реформу, конфисковав наделы у небольшого числа помещиков и распределив их поровну между крестьянами. В деревне Шести дворов крестьяне сперва отказывались взять землю Цзинь Тинцюаня, хотя теперь его арестовали. Даже видя его под охраной, они ему низко кланялись. Отец обошел множество крестьянских семей и постепенно узнал ужасную правду. Чаоянское правительство приговорило Цзиня к расстрелу, но родственники человека, сожженного заживо, вместе с другими пострадавшими решили убить его тем же способом. Цзинь стиснул зубы и не издал ни стона, пока пламя не охватило его сердца. Коммунистические чиновники, посланные для приведения казни в исполнение, не мешали крестьянам. Хотя коммунисты теоретически выступали против пыток, партработникам запретили вмешиваться в акты народного возмездия.
Люди вроде Цзиня были не просто богатыми собственниками земли, но сосредоточили в своих руках ничем не ограниченную, тираническую власть над жизнью местного населения. Их называли э — ба («злобные деспоты»).
В некоторых случаях убийства распространялись и на обычных помещиков, называемых «камнями» — препятствиями на пути революции. В их отношении следовали курсу: «Если сомневаешься, убей». Отец с этим не соглашался и говорил подчиненным и слушателям на собраниях, что приговаривать к смерти можно лишь тех, кто безусловно запятнал себя кровью. В докладах наверх он раз за разом повторял, что партия должна бережно относиться к человеческой жизни, что неумеренные казни лишь вредят революции. Отчасти из — за выступлений таких людей, как мой отец, в феврале 1948 года коммунистическое руководство издало директиву немедленно прекратить «излишние жестокости».
Все это время к району стягивались основные силы коммунистов. В начале 1948 года партизаны соединились с регулярными частями. Отца поставили во главе системы сбора разведывательной информации в районе Цзиньчжоу — Хулудао. В его обязанности входило следить за тем, как разворачиваются гоминьдановские войска и как они снабжаются продовольствием. Значительная часть такой информации поступала от агентов внутри Гоминьдана, в том числе от Юй — у. Из этих докладов он впервые услышал о маме.
Худой мечтательный человек, которого мама в то октябрьское утро застала за чисткой зубов, считался среди партизан чистюлей. Он чистил зубы ежедневно, удивляя этим и своих товарищей и крестьян в деревнях, где воевал. В отличие от других, сморкавшихся на землю, он пользовался носовым платком, который стирал при каждом удобном случае. Он никогда не окунал личное полотенце в общий таз (Чтобы сэкономить воду, китайцы умываются, протирая лицо мокрым полотенцем.), так как глазные инфекции встречались повсеместно. К тому же он славился ученостью и всегда имел при себе несколько томиков классической поэзии, не расставался с ними даже в бою.