Дикие ночи
Шрифт:
Наступает день, серый и жесткий, очень быстро становящийся шумным: мусоровозы, поставки в универсамы. Никто не видит меня — раздавленного, грязного. Я жалею только о том, что эффект кокаина не вечен, что я не могу добиться максимального действия этого наркотика, всеобъемлющего, постоянного, бесстыдного.
Я нахожу Марианну и Сэми в ресторанчике на бульваре Бельвиль. Погода хорошая, и мы садимся за столик на улице, стараясь, естественно, сделать вид, что все легко и просто. Я не собираюсь говорить с Сэми о наших отношениях. Я разглядываю бело-зеленую неоновую зебру — вывеску бывшего кинотеатра,
Мы идем по центральному газону бульвара. Африканские художники выставляют здесь свою живопись на ткани. Один даже смастерил съедобную картину: разрезал тунца, отлакировал голову, хребет расположил в большом деревянном ящике, поставленном на попа. Мясо тунца нарезано на кусочки, готовые для поджаривания на газовой плитке.
Мы расстаемся, и падение продолжается.
Вместе с летом приходит и некоторое успокоение, больше всего похожее на капитуляцию. Я говорю «да» всему просто потому, что сама мысль сказать «нет» приближает смерть. Я стараюсь жить как можно проще — никаких конфликтов.
Три-четыре ночи в неделю я провожу с Лорой, у себя или у нее. Она кажется счастливой и ведет себя так, как если бы все это могло длиться вечно. Она показывает мне первые страницы сценария, который начала писать, спрашивает мое мнение.
Я был главным оператором, и сам не заметил, как стал режиссером клипов, почти против своей воли. По идее это прогресс в карьере, но теперь мной командуют даже мелкие боссы шоу-бизнеса, которых я презираю.
Один производитель дисков просит меня встретиться с Мими, певцом распавшейся панк-группы. Он хочет записать альбом, и мы вместе работаем над сценарием клипа для одной из его песен.
На меня легко надавить, я очень податлив, просто как губка. Обтягивающие джинсы, сапоги, широкий ремень, шевелюра светловолосого ангела и рожа негодяя — Мими хорошо понимает, что ему будет нетрудно соблазнить меня. Я позволяю ему втянуть себя в игру. Он принимает героин — я хожу вместе с ним к дилерам-арабам на улицу Оберкампф и авеню Пармантье. Я нюхаю вместе с ним, даю ему деньги на наркотик, случается, он надувает меня, подсовывая невинные препараты и приберегая героин для себя; я молчу.
Мы снимаем клип в Гран Мулен де Пантен. Курить запрещено из-за пыли, Лора работает ассистенткой, а Эльза, подружка Мими, исполняет главную роль. Мы, конечно, очень рискуем, но опасаться нужно, скорее, взрыва наших ревнивых мозгов. Съемки заканчиваются на третий день к ночи; все выдохлись, вымотались; десятилетние мальчишки, составляющие бесплатную массовку, безнадежно канючат, выпрашивая круассаны с горячим шоколадом. Наконец расстаемся, и я тесно прижимаюсь в своей постели к Лоре, ища защиты от занимающейся зари.
ФР 3 участвует в финансировании клипа: его монтируют в Лилле, в филиале «Северная Пикардия». В гостинице «Карлтон» всего один свободный номер, и я вынужден спать в одной постели с Мими; мне кажется, он ждет, чтобы я приласкал его, протянул руку, но я слишком устал.
Мы возвращаемся в Париж с законченным роликом клипа. Я довольно часто встречаюсь с Мими, Лора и Эльза подолгу разговаривают по телефону. Лора сообщает, что я люблю мальчиков; Эльза впадает в панику, она боится, что я украду у нее Мими. Она сообщает Лоре:
— Если я узнаю, что между ними что-нибудь произошло,
Я заезжаю за Мими в его безукоризненно убранную черно-красную студию. Эльзы нет. Мы идем за порошком на улицу Артюр-Грусье и нюхаем прямо в машине. Потом тащимся к площади Республики по жаркому и влажному Парижу. Мы входим в «Жибус», какая-то рок-группа, заранее обреченная на провал, раздирает задымленный воздух своими воплями. Мы выходим на улицу и бредем под небом, затянутым тучами. Поднимаемся в мою квартиру, готовим себе по полоске наркотика, и я ставлю платиновый диск Джеггера. Мими подпевает, мы растягиваемся на черно-белом ковре, он кладет голову мне на бедро, так что я могу ласкать лицо и губы. Но в моем воображении всплывают кадры фильма «Джим Шелтер»: 7 декабря 1969 года, благотворительный концерт в Альтамон Спидуэй; группу «Джеферсон Эйрплан» прогоняют свистом со сцены, потом впервые появляется «Роллинг Стоунз», а публика не реагирует на обаяние Микка Джеггера; Мередит Хантер направляется к сцене, подняв пистолет и собираясь выстрелить в певца…
Я смотрю на Мими и говорю ему:
— Возвращайся домой, Эльза ждет тебя, потом будет слишком поздно. — Он тяжело поднимается и исчезает в темном коридоре.
На следующий день мне звонит Лора. Эльза сказала ей, что Мими провел со мной часть ночи, и она уверена, что между нами что-то произошло. Я отвечаю, что мог бы вчера заняться любовью с Мими, но не сделал этого и отправил его домой, к Эльзе, но Лора отказывается верить:
— Я хотела спасти тебя от того зла, в котором ты живешь, но ты слишком развращен, ты порочен и таким останешься на всю жизнь. Ты берешь людей, когда сам этого хочешь, а потом выбрасываешь, нельзя быть любимым, если живешь подобным образом! Ты проиграл свою жизнь, ну так и оставайся один со своими грязными, мерзкими делишками, со своими отвратительными типами, которые будут трахать тебя, а ты их — время от времени. Даже испытывая это дикое желание — трахаться с мужиками, — ты можешь преодолеть его, если захочешь. Я решила сделать следующее: я заставлю себя перестать хотеть тебя. Я добьюсь этого, может быть, это будет тяжело, займет много времени, но я так больше жить не буду… Я надеюсь, ты еще будешь жив и увидишь, как я изменилась!
Я пью чай. У меня в голове звучат последние слова песни Марка Ожере «Приговоренный к смерти»:
Кажется, что рядом живет эпилептик, Тюрьма спит, стоя в темноте пения мертвых, Если моряки на воде вдруг увидят, как двигаются порты, Мои спящие убегут в другую Америку.Я слышу, как в дверях поворачивается ключ. Поднимаю глаза и вижу перед собой Сэми со старой мотоциклетной каской в руках. Он сегодня не ночевал дома.
— Я пришел за вещами, уезжаю в Нормандию.
— У тебя мотоцикл?
— Выгляни на улицу.
Я иду в гостиную, открываю окно и вижу «харлей», припаркованный у тротуара.
— Это что, въездная виза к алхимикам?
— Он такой красивый.
— Откуда у тебя деньги на машину?
— Нашел…
— Послушай, ты ведь четыре месяца не платил свою долю за квартиру.
Лицо Сэми каменеет, и у меня мелькает мгновенная мысль: «Лицо убийцы».