Дикие сердцем
Шрифт:
— Вы не знакомы? — Прим взяла инициативу в свои руки. — Вер Гилдерой. Барбара Уоткинс.
— Я могу показать вам в лесу множество любопытных растений, — сказала Бар. Ямочки заиграли у нее на щеках.
— Вы можете показать?
Теперь шли по тропинке парами: мы с Прим впереди, позади Бар без умолку тарахтела что-то Веру. Хлоя металась от одной пары к другой. Мы сделали крюк, чтобы полюбоваться на одинокое дерево, которое стояло чуть в стороне. Могучий ствол подпирал пышную зеленую крону.
— Как
— Это дерево посвящено Богине, — пояснила Бар. — Богиня дает нам добрый знак. Она благословляет наш путь.
Вер немало удивился, когда Бар с высоко подобранной юбкой, под которой были видны трусы, начала прыгать вокруг дерева и причитать:
— О великая Богиня, благородная Богиня, окажи нам милость! Одари нас плодородием. Наполни наши закрома зерном, а наши матки семенем…
— Думаю, нам пора идти, — сказала Прим.
До домика Рокеров оставалось совсем немного. Мы оставили Вера одного изучать многообразие лесной жизни.
— Добрый день, миссис Рокер! Это я, мисс Уоткинс, — пропела Бар, когда мы приблизились.
Я услышала плач Титч. Рут открыла дверь. Ее глаза были полны слез.
— Мама плохо себя чувствует.
— Можем мы войти, дорогая? — спросила Прим.
— В доме не убрано, — Рут характерным жестом передернула плечами. — Я вынуждена была ухаживать за мамой ночь напролет, поэтому спала допоздна.
Сказать, что в доме было не убрано, значило не сказать ничего. Одежда и посуда валялись по полу. Титч лежала в кроватке, простыня и одеяльце выбивались сквозь деревянные прутья. Френки и Уилл сидели рядом на разваленном диване и то и дело пинали друг друга ногами. Увидев меня, Френки бросилась навстречу.
— Он настоящая свинья. Я хочу, чтобы Уилла бросили в глубокую яму, как Иосифа[74], и никогда не выпускали оттуда.
— Дети, — сказала нахмурившись Прим, — вы слишком шумите. Мы пришли проведать вашу маму. Ведите себя хорошо и немного помолчите.
Я взяла на руки Титч. Ее лицо было мокрым от слез, к подбородку прилепились засохшие кусочки рвотных масс. Титч уткнулась носом мне в волосы и стала всхлипывать. Прим и Бар последовали за Рут в соседнюю комнату. Я стала ходить по комнате, качая Титч. Френки вцепилась мне в рукав и не отходила ни на шаг. Уилл выковыривал набивку из дивана и подбрасывал ее в воздух.
— Уилл, ты создаешь ужасный беспорядок.
— Я создаю шоу. Отстань от меня! Это мой дом. Делаю что хочу.
Встревоженная Бар выскочила из соседней комнаты.
— Ты можешь позвонить Эдварду? Он должен прийти немедленно. Потише, дети, вашей маме очень плохо.
— Я пойду с тобой, — сказала Френки.
— Хорошо. Давай прихватим Титч. Уилл, хочешь пройтись с нами?
Уилл согнул руку в локте и стукнул по изгибу ребром ладони.
— Я думала, что маме становится лучше. Она перестала вскрикивать по ночам. А вчера вообще не произнесла и слова. Это ведь хороший знак?
— Не знаю, милая. Мы должны узнать мнение доктора.
— Мы можем отправиться сегодня на пикник? Ты говорила, что мы обязательно устроим пикник летом. Разве лето еще не наступило?
— Почти наступило. Осталось совсем немного. Давай пока подождем…
— Мама не любит пикники. Она говорит, что всегда роняет крошки за пазуху, на сиськи. Что произошло?
— Ничего. Передай мне Титч на минуту.
— Я увидела, что ты нахмурилась. Тебе не нравится слово «сиськи»? Мисс Мэйби в школе однажды наказала Дженис Вилкинс, когда та произнесла это слово. А как говорить правильно?
— Думаю, что слово «груди» звучит приличней.
Она шла некоторое время молча, затем обернулась и сказала:
— Я увидела в гнезде птичку с голубыми грудями. — Френки посмотрела на меня, хитро прищурившись.
— Ты дразнишь меня? — я вымученно улыбнулась в ответ.
Все это время я молила Бога о том, чтобы не случилось ничего плохого.
Наконец мы добрались до телефонной будки. Я усадила Титч на травку рядом с Френки.
— Фредди! — радостно воскликнул Эдвард, услышав в трубке мой голос. — Чем обязан? Такой неожиданный сюрприз! Помнишь, мы собирались сходить по грибы в мае? В ма-е, жарком ма-е, — нараспев протянул он.
— О Эдвард, ты пьян!
— Чуть-чуть, самую м-малость. Сегодня у меня выходной. Кто может зап-п-ретить мне слегка расслабиться?
— Эдвард, миссис Рокер очень больна. Знаешь, где она живет? В ниссеновской хижине вниз по реке. Дежурит кто-то из докторов?
— Да-а. Сегодня очередь Пот-тера Пит-тера… Я имел в виду Питера Потера. Он отправился по вызову к миссис Симпкинс, — он икнул. — И что с ней с-случилось? Миссис Рокер? Что с-сслучилось с миссис Р-рокер?
— Не знаю. Прим и Бар остались с ней. Бар напугана. Мне кажется, что-то очень серьезное. Френки говорит, что она не открывала рта целый день.
Некоторое время стояла полная тишина.
— Я немедленно выезжаю, — голос Эдварда изменился. — Пусть кто-нибудь ждет меня, чтобы показать дорогу к дому.
— Но Эдвард, — попыталась возразить я, — ты не можешь вести машину в подобном состоянии! — В ответ раздались короткие гудки…
Как только мы приблизились к тропинке, которая вела к ниссеновской хижине, из-за деревьев вышел Вер. В руке он сжимал карандаш.
— Привет еще раз. Я только что нашел очень редкие орхидеи. — Вер посмотрел на меня и запнулся. — Что случилось?