Дикие собаки

Дубровский Виктор

Женщина тяжко вздохнула, но, видать, чем-то прониклась. Так что я в дальнейшем наблюдал, как старый чёрт соблазняет невинную девушку, а она благосклонно ему внимает. Осспидя, хоть с этим разобрались. Нам ещё, видимо, предстоит наблюдать безумства влюблённого Улахан Тойона, но это потом. А сейчас дед, после краткого осмотра парней, выдал свою резолюцию:

— Какие-то совсем хлипкие. Их что, не кормили или они все больные?

На такое подлое заявление у меня один ответ:

— Ну, что было, то и взял.

В здешних палестинах,

слава Тэнгри, не слыхали ни о каких Достоевских с Толстыми, но тайны русской души оказались раскрыты и без участия классиков. То ли от русских какие флюиды исходят, то ли Тыгын умел зрить в корень, а может просто читать то, что написано крупными буквами на лбу, но прогноз он выдал однозначный. Умелец, фигле, я так ничего внятного прочесть не смог, кроме того, что им хочется водки и спать.

— Не останутся они здесь. Они захотят вернуться своим друзьям помогать! Так что ты сам с ними занимайся. И с детьми тоже. И с женщинами. Мне столько, — он пошло засмеялся, — столько много.

Надеяться, что демократия пустила свои бледные ростки в Харкадаре, а дедушка внезапно стал её апологетом — это питать себя несбыточными надеждами. Тем не менее, считать его дураком тоже нельзя. Каким путями ходили в его голове мысли, я не знаю, но вердикт он вынес устраивающий всех. Он забирает Гюльнару, типа, в должности лейб-медика, к ней в компанию скандальную бабищу, с моей личной просьбой удавить её где-нибудь по дороге, и отчаливает. При отъезде он мне еще раз прозрачно намекнул, что с такими парнями я смогу дойти до Алтан Сарая и получить пряник. Я сразу прикинул, это индульгенция или как? Потому что с теми удальцами, с какими я собирался ехать в город, никак не возможно его не разграбить. Я эту банду просто не смогу остановить.

Дедушка упылил, прихватив у меня пару лошадей, а я начал инструктировать Сайнару насчёт пристроить детвору в хорошие руки. Придётся отказаться от своих планов школу держать на острове Бараганнах и построить образовательный центр. Комплексный, многопрофильный. Это ещё связано и с тем, что на одну школу я, по-первости, просто не наберу народу. Как учителей, так и учеников — слишком тут всё в этом плане запущено. Но, главное начать и замотивировать выпускников. Они у меня, как первые школяры Петровской эпохи, будут получать тёплые должности, а там и другие на огонёк потянутся.

Теперь надо остальным спасённым пообещать что-нибудь этакое… какую-нибудь мечту жизни, чтобы они не ели мне плешь, а тихо-мирно свалили на зимние квартиры. И это лучше всего делать порознь. То бишь, разделять и властвовать, только вот я не знаю, что там в мечтах у спасённого человечества числится. Во-первых, я отвёл в сторону Николая и прямо спросил у него, что он хочет. В чём видит своё общечеловеческое предназначение.

— Надоело всё. Устал я от выживания. Найди мне тихий угол, а я бабу сам найду. Овец, что ли, пасти или ещё что. Только чтоб безо всякой войны за корку хлеба.

— Не желаешь заняться белым

шаманством?

Коля сделал сильно удивлённое лицо.

— Белыми шаманами в здешних краях называют мастеров по металлу, механиков и всякое такое, то есть обладателей знания, другим недоступного. Чёрные, к слову, общаются с духами и чаще всего лекарскими делами ведают. У меня место есть, там, правда, жарко, но зато со всеми удобствами. Мастер Хайсэр будет рад напарнику, а то от вида планетарной передачи у него прошлый раз чуть коллапс мозга не случился.

— И что за место?

— Да тут, недалеко, недели полторы пути. Пять Пальцев называется. Или же езжай с тётками и детьми вместе с моей женой, школу будешь организовывать. Там места вообще прелесть.

— Я, пожалуй, со всеми поеду. Школу организовывать. А что с парнями? Они поговаривают, что, вроде, договаривались детей отвезти в безопасное место и вернуться.

— С парнями я тогда сам поговорю. А ты иди, морально готовь женщин в хорошее место переезжать. Главное, напирай на то, что там у них всё будет. И каждой бабе, разумеется, по мужику. Дайана с вами поедет, пока поработает переводчиком, а вообще она у меня кадрами заведует и повышением квалификации.

За неделю, пока у нас гостил Тыгын, ровно до тех пор, пока не превратился в глухаря во время брачных церемоний, детвора немного отъелась, оживилась и начала осваивать окружающее пространство. Им в этом, по моему пинку, конечно же, помогала Даяна, и она же налаживала с женщинами хорошие отношения. Так что в этом смысле я спокоен. А вот парни, те, которые в нынешнем состоянии находились в раздрае между своими обязательствами и желанием прекратить свою войну и жить по-человечески, требовали моего отеческого внушения. Тем более, что перед ними начали вертеть хвостами бесхозные вдовушки из бывшего рода Халх.

— Так, ребята, — начал я свою речь, — докладывайте, что вы порешали, как дальше жить собираетесь?

Гриша, которые среди них был заводилой и явным лидером, помялся и сказал:

— Нам надо назад, в Уральск. Там наши остались. Наверное.

Так, впрочем, Тыгын и предсказывал. Он, гад, в корень зрит, людей, как раскрытую книгу читает. А я вот безграмотный ни разу. В смысле, алфавит только выучил. Так что заявление Гриши не было для меня неожиданностью, хоть я и надеялся в глубине души, что они останутся.

— Хорошо. Хорошо. Но путь назад вы отработаете. Решите одну проблемку и я вас отправлю взад, а в дорогу дам пряников с припасами. И это, я считаю, будет справедливо. Ваш выбор не могу оспаривать, у нас тут демократия. Каждый сходит с ума по своему, это у немцев все сразу, а у нас поодиночке. Только вот что. Никаких сомнений быть не должно. Не ваше дело разбираться, кто прав, а кто виноват, как наши действия соотносятся с Гаагской конвенцией и сколько стоит слезинка ребёнка. Пробьёте мне дорогу до Алтан Сарая и я вас сразу отправлю домой, в тот же день.